Игорь Срибный - Чудесный день в аду

В эфире повисла напряженная тишина. Наконец начальник штаба летунов, прокашлявшись, сказал:

– Я прошу вас и ваших людей сделать все возможное, чтобы спасти экипаж вертолета. Это, конечно, ваша главная задача. Но, если будет такая возможность, пожалуйста, вынесите оборудование. Вы не представляете…

– Да не хочу я ничего представлять, командир! – завелся Седой. – Если от этого будут зависеть жизни людей, я не буду и секунды раздумывать, взорву все! Решайте лучше с «вертушками». Мне нужно точно знать, что творится вокруг нас. И не забывайте о том, что у нас пятеро раненых, двое – в горячке. Вот о них и нужно думать в первую очередь, а не о сраном оборудовании, какую бы ценность оно ни представляло…

– Я понял тебя, Каскад, – теперь говорил начальник оперативного отделения штаба. – Сейчас будем прорабатывать поставленные тобой вопросы. С этого момента будьте на связи постоянно. Все, конец связи.

Седой задумался. Он был не на шутку встревожен. Раненых нельзя было выводить на свет божий, пока не разведан маршрут. А держать группу разорванной на две части, одна из которых была явно небоеспособной, значило обрекать эту вторую часть на неоправданный риск…

Он закурил вторую сигарету и, натолкнувшись на осуждающий взгляд Костяна, сказал:

– Костян – старший, с ним идут Ушлый, Вован и Шива. Пройти до хребта и обследовать все тщательнейшим образом. У Шивы рабочая рация; как только найдете любую подходящую площадку для приема «вертушек», сразу же дайте знать. Будьте предельно внимательны и осторожны! У «духов» было достаточно времени, чтоб зайти к нам в тыл. Если обнаружите противника, в бой ни в коем случае не вступать, скрытно отойти. Задача ясна?

Костян кивнул головой. Разведчики, назначенные на выход, стали быстро проверять оружие, подтягивать ремни разгрузок, перешнуровывать обувь.

– Дрюня, возьми с собой Креста и сходите к раненым. Ободрите добрым словом и посмотрите, что с ранами. Возьми на всякий случай пяток ИПП из НЗ. Медикаменты есть у капитана, я оставил ему с запасом. Вперед! Да, у кого из вас есть рабочая рация?

Разведчики переглянулись и дружно отрицательно замотали головами.

– Хреново! – подытожил Седой. – Значит, связь через посыльных! Кефир, ты отдохнул? – Седой участливо взглянул на разведчика, которому сегодня досталось больше всех. Только на кряж он успел слазить четырежды; а потом спуск к лагерю и бой с «духами»…

Кефир лежал, вытянув свое длинное тело прямо в луже, уже не обращая на это внимания. Услышав вопрос командира, он только кивнул головой, не открывая глаз. Стало ясно, что он вымотан до предела. Но выбора не было…

– Вставай, братишка, и лезь на свое место. Нельзя оставлять лес без присмотра. «Духи» могут явиться за своими мертвыми…

Кефир вскочил, как разжатая пружина, и встряхнулся, сгоняя воду с «комбы».

– Качка бы сменить на утесе, – раздирая рот в зевке, сказал он, кивнув головой в сторону утеса. – Пацан с темна там сидит…

– А что, у нас есть еще один снайпер? – Седой поднялся на ноги, силясь рассмотреть Юрца на скале, но снайпер замаскировался в камнях на совесть. – Придется ему еще посидеть в одиночестве…

– Ну, я пошел, – сказал Кефир и, подпрыгнув, ухватился за страховочный трос. Через минуту его гибкое тело исчезло в разломах на верхушке гребня.

Потянулись томительные часы ожидания. Седой выбрал место на солнышке и, подставив лицо его ласкающим лучам, прикрыл глаза, мгновенно провалившись в беспокойный, урывками, сон…

Через час возвратились разведчики от раненых. С ними вместе пришел и капитан Мухин. Он молча сел рядом с Седым и, не спрашивая разрешения, закурил. Седой, почуяв сигаретный дым, приоткрыл один глаз и взглянул на капитана.

– Тебе чего, капитан? – спросил он сквозь плотно стиснутые зубы: боль беспощадно терзала его.

– Хотелось бы просветиться по поводу наших дальнейших перспектив, – ответил капитан, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. – Раненые задают мне вопросы, я что-то должен отвечать им.

– А перспективы, капитан, могут проясниться только после возвращения разведгруппы, ушедшей на хребет, не раньше. И какими они будут – радужными или весьма печальными, – ведомо лишь Господу нашему…

– Вот как! Значит, вы целиком и полностью полагаетесь на Господа? А между тем раненым нужна срочная эвакуация. Двое уже совсем плохи – температура под сорок. Остальные держатся из последних сил.

– Капитан, ты пришел меня разжалобить? – Седой резко поднялся, отчего из глаз у него посыпались искры. Он скривился от боли и нахлынувшей слабости. – Ну, разжалобил… Дальше что?