Игорь Срибный - Чудесный день в аду

Раскачавшись на веревке, Кефир оттолкнулся ногами от стены и долетел до Седого, перехватив его страховочный трос. Седой висел, прогнувшись на обвязке, и не подавал признаков жизни. Его голова была сильно посечена каменной крошкой, а на левом виске зиял широкий порез, из которого толчками хлестала кровь. Кефир отстегнул страховочный карабин Седого и перецепил его на свой трос. Потихоньку стравливая веревку, он опустил тело командира на землю…

Разведчики быстро промыли рану водой и, сломав ампулу, поводили под носом командира ваткой, смоченной нашатырем. Седой замычал и открыл глаза. Обвел мутным взглядом разведчиков и попытался снова отъехать в мир грез. Но вата с нашатырем была наготове…

– Ширнуть промедол? – спросил Кефир у разведчиков.

– Ранение в голову… Кто его знает? Если серьезное сотрясение, нельзя, – за всех ответил Ушлый.

– Ширяй, Кефир! – вдруг сказал Седой, едва разлепив губы. – Мне нельзя сейчас валяться без сознания. Нужно боем руководить… А ты, Ушлый, возьми у меня в РД контейнер с инструментами и покажи в зеркальце рану.

Ушлый распаковал контейнер с мединструментарием и достал оттуда круглое зеркало на длинной ручке. Седой взял зеркало и несколько секунд осматривал ранения.

– Херня! – наконец вынес он свой вердикт. – Рана на виске – плохая: задет кровеносный сосуд. Ушлый, возьми мой нож и подбрей кожу вокруг раны, потом смажь кожу вокруг раны йодом.

Ушлый подбрил щетину ножом и густо смазал кожу вокруг раны йодом.

– Теперь шей! – сказал Седой, держа зеркало у виска. – Вот здесь, здесь и здесь. Три шва.

Ушлый беспомощно оглянулся на разведчиков, не решаясь начать, но Седой вдруг очень тихо и проникновенно сказал:

– Ушлый, сучонок, шей давай!

Мучаясь и обливаясь потом, Ушлый довольно ровно наложил три шва.

– Теперь смочи салфетку раствором фурацилина, а еще лучше – поищи в аптечке ампулу диоксидина. Смочи хорошо салфетку диоксидином, плотно наложи на рану и бинтуй… Кто у нас сторожит на гребне? – вдруг спросил Седой, пристально глядя на Кефира.

– Так ведь вас надо было…

– Ну-ка бегом на пост! Рассосались все быстро по окопам, вашу мать!

Седой присел, прислонившись спиной к камню, и достал из футляра бинокль. Только сейчас он обратил внимание, что дождь прекратился, а в прогалах между тучами стало мелькать солнышко. Он еще не знал, хорошо это или плохо для его группы, но, глядя на эти проблески, на короткие мгновения брызгающие изумрудом на верхушки деревьев, обливающие золотом мутный поток напитанной грязевыми потоками с гор речушки, вдруг подумал, что все ребята до сих пор живы, а значит, они обязательно выполнят задачу и вернутся домой…

Он убрал в футляр бинокль, чему-то улыбнулся – и потерял сознание, завалившись на бок, сползая по жидкой грязи вниз, пока не уперся плечом в камень…

Тело Седого поймал за ногу Паршаков и подтянул к камням. Пришлось снова водить ему под носом нашатырем, чтобы привести его в чувство. Седой долго сидел, глядя пустым взглядом на ручей, пока ему не стало немного легче. Наконец он полностью взял себя в руки и достал бинокль.

Осмотрев лощину сквозь окуляры бинокля и не заметив никаких движений со стороны боевиков, Седой устало откинулся на камень. И здесь взгляд его упал на утес, на котором бессменно с рассвета торчал снайпер Юра Качок. Снайпер стоял сейчас в полный рост на утесе и усиленно размахивал обеими руками, пытаясь привлечь внимание…

Седой огляделся – ближе всех к нему находился Шива – круглолицый, коренастый крепыш.

– Шива, найди у кого-нибудь рабочую рацию – не у всех же сели аккумуляторы. Дуй мухой к Качку и дай мне знать, что там происходит у «духов». Видишь, снайпер руками размахался – ветер гоняет, чтоб тучи ушли…

Шива кивнул и растворился между камней.

У Кефира рация села еще вчера, и Седой об этом знал. Он добрался до страховочных веревок и дважды дернул, вызывая разведчика. Кефир, взвизгнув скользящим по веревке зажимом, лихо спустился с горы.

– Ну, что там видно? – Седого мутило от слабости.

– Все тихо, командир. Никаких шевелений.

– Как близко ты сможешь подобраться к лагерю «духов»?

– На расстояние выстрела смогу… – Кефир удивленно посмотрел на командира: уж не атаковать ли лагерь врагов собрался?

Седой молчал, что-то обдумывая. Кефир переминался с ноги на ногу, не зная, ждать команды или вернуться на пост.

В этот момент рация Седого выдала тон-вызов.