Максим Шахов - Непрощенный

– Рады стараться, сэр! – воскликнул довольный Мэтью.

Он с прибывшими из Греции Вилли и Сидом поработал на славу. При помощи морских пехотинцев часть территории станции АНБ была спешно отгорожена «колючкой». На отгороженной территории оказались два вагончика-модуля. Кровати перенесли в один из них, второй превратили вроде как в учебный класс. Табличка была последним штрихом.

– А ты что скажешь, Григорий? – повернулся к Кащееву Купер.

– Декорации то, что надо, – заметил Кащеев.

– Ну тогда все! – посмотрел на часы Купер. – Мы поехали в резидентуру, а ты посмотри здесь хозяйским глазом. Подправь сам, если что не так. О’кей, Григорий?

– Так точно, сэр! – сказал Кащеев. – Не извольте беспокоиться!

Купер одобрительно потрепал Кащеева по плечу. Юмор был хорошим знаком. Он лучше каких бы то ни было медицинских обследований указывал на то, что Кащеев – ключевая фигура в комбинации Купера – на удивление быстро восстановился. Купер в нем действительно не ошибся.

– До скорой встречи! – попрощался Купер, и они с Сэмом быстро направились к приоткрытым воротам «пункта сбора добровольцев».

Арби ужасно потел под оставленной включенной адской лампой, когда в комнату вошли двое или трое людей. Охранник вышел, и Арби услышал:

– Добрый день! Вы говорите по-английски?

– Да! То есть не очень… Но понимаю!

– Отлично. Это упрощает дело. Вы, надеюсь, понимаете, в каком положении находитесь?

– Да! Да…

– Тогда я буду говорить предельно коротко. И предельно ясно. Я сейчас сделаю вам предложение. Если вы от него откажетесь, я ничем не смогу вам помочь. Если же вы согласитесь, я договорюсь с генералом, чтобы он передал мне материалы по вашему задержанию.

– Я! Я согласен!

– Подождите, я хочу, чтобы вы сделали осознанный выбор. Потому что, сказав «да», вы уже не сможете отказаться. Предложение мое заключается в следующем. У вас на родине с новой силой разворачивается партизанское движение против российских оккупантов. Но у партизан слишком мало сил. Поэтому вам предстоит отправиться туда и принять участие в небольшой партизанской операции. После этого вы будете немедленно возвращены в Турцию, и я при вас уничтожу все материалы, касающиеся сегодняшнего задержания.

– Я согласен. Только…

– Только что?

– Могу я сделать один звонок своим здешним родственникам и сказать, что я скоро вернусь?

– Конечно. Но не отсюда, а от нас.

– Спасибо. Спасибо большое!

– Да не за что. Помочь национально-освободительным движениям наш долг. Сэм, отвези его вниз.

– Моня! Монечка! Италия! Италия! Это Италия, да? – задрала Лизавета голову к застекленной ходовой рубке «Альдебарана».

Капитан яхты покосился на пассажирку через плечо и пробормотал себе под нос:

– Антарктида… Сейчас белые медведя косяками попрут…

Капитан, конечно, знал, что женщины от рождения страдают географическим кретинизмом, и если выйдут с вечера по карте и компасу из Севастополя в Евпаторию, то к утру каким-то непостижимым образом окажутся в Феодосии, но Лизавета выделялась даже на общем фоне.

– Че орешь, блин? – вышел из надстройки запухший Моня. – Дай поспать, в натуре! Марш в койку!

– Какой спать, Монечка? Я ж в Италии первый раз! А вон Везувий, да? Я его сразу узнала, по картинке!

Моня недоверчиво моргнул на Лизавету, потом задрал голову и крикнул:

– Чего она несет, кэп? Какой, на фиг, Везувий?

Капитан оглянулся и пожал плечами – мол, чего с бабы возьмешь?

Успокоившийся Моня зевнул и направился к двери, почесывая грудь:

– Везувий, блин! Казбек это какой-нибудь. Или Арарат…

На то, чтобы переварить услышанное, Лизавете понадобилось секунды три. Моня за это время скрылся в надстройке.

– Что?! Какой Казбек?..

– Какой-какой? – донеслось из надстройки. – По семьдесят пять копеек который…

Фургон, в который по очереди погрузили чеченцев в подземном гараже, в очередной раз остановился. Через несколько секунд он снова двинулся, проехал метров двадцать и, развернувшись, сдал назад. Иса, Тухан и Арби поняли, что это конечная точка их путешествия, и, словно по команде, повернули в темноте головы к двери. Спустя несколько долгих секунд дверь открылась. Чеченцы прищурились от яркого света и услышали:

– С прибытием, братья! Добро пожаловать на пункт сбора добровольцев!

Чеченцы по одному начали выбираться из фургона. Их лица были настороженными. Ведь встречавший их человек обратился к ним по-русски. И у сидевшего крайним Исы даже мелькнула паническая мысль, что их экстрадируют в Россию. Однако снаружи не оказалось ни российских спецназовцев, ни вообще вооруженных людей.