Андрей Московцев - Бухгалтер

— Мадмуазель, идите сюда, все готово.

Жесткие руки телохранителей подняли, повели к краю верхней палубы. Китаянка услужливо тащила плетеное кресло и сразу присунулась с ним, как остановились. Не чуя палубы под ногами, девушка опустилась в кресло, замерла, боясь вздохнуть. Внизу, на краю оранжевого круга, стоит Василий. В черных просторных штанах, кедах и больше ничего. Кисти замотаны в боксерские бинты. Стоит спокойно, равнодушно щурясь на солнце, будто загорать вышел. Руки сложены на груди.

— Какой великолепный экземпляр, а? Буйвол, настоящий буйвол! — возбужденно потирая ладони, бормочет Ричард, восторженно рассматривая глыбы мышц, — мои, конечно, мелковаты, но все же что-то могут…

Встал, поднял руки и провозгласил:

— Итак, господа! Вам предоставляется шанс неплохо заработать.

Перед вами — русский медведь. Он силен и свиреп! Пятьсот долларов тому, кто свалит его!

С этими словами обвел глазами команду. Толпа оживленно заголосила, из нее выбрался худощавый парнишка, черный и быстроглазый палестинец.

— Тысячу баксов, хозяин, если он больше не поднимется! — крикнул на корявом английском. Ричард с сомнением посмотрел на него, но кивнул.

Картинно пританцовывая, палестинец пошел на Барабанщикова. Василий безмятежно рассматривал ногти на левой руке, а правой почесывал ногу через штанину. Дотанцевав до русского, палестинец с воплем ударил ногой, целясь в лицо. Не меняя положения тела и не поднимая головы, Василий быстро выбросил левую руку вверх. Нога выполнила роль рычага. Палестинца закрутило, он громко шлепнулся на палубу, как мокрая тряпка на пол. Лицо буквально влипло в твердый пластик, хлынула кровь. На палубе воцарилась мертвая тишина. Ричард первым понял, что палестинец мертв. Мотнул головой, приказывая убрать труп. В полном молчании на середину вышел следующий. Тоже палестинец, старше и тяжелее. Обратился к Ричарду:

— Хозяин, я слышал, что на медведей не охотятся в одиночку, а травят сворой волкодавов. Нас будет пятеро на медведя, это справедливо.

Подошли еще четверо, таких же матерых. Ричард скривился, глаза с сомнением пробежали по всем пятерым, но кивнул. Все затаили дыхание. Даже на неподвижных лицах телохранителей отразился интерес. Пятеро начали медленно приближаться к русскому, обходя с боков. Барабанщиков как очнулся, повертел головой, развел руки, словно потягиваясь и слегка сместился левее. Теперь солнце светило ему вбок. Улыбнулся, как друзьям, сказал несколько слов по-русски. Значение слов поняла только Алика. На душе у Василия светло и спокойно. Собравшиеся вокруг дураки не знали, что один против пяти — это стандартный тренировочный бой даже для солдата срочника из спецназа. Для профи вовсе семечки. Неожиданно прыгнул вперед, стремительно пошел по кругу против часовой стрелки, быстро и страшно, словно многорукое и многоногое чудовище из ночного кошмара. Зрители увидели только быстрые, почти смазанные движения рук и ног. Противники валились тряпичными куклами на палубу уже мертвыми или тяжко искалеченными. Только самый крайний из пятерых успел что-то сообразить и кинулся навстречу, размахивая руками. Короткий тычок превратил лицо в кровавую кашу.

— Водички можно, месье Прайс? — буднично попросил русский, брезгливо потряхивая испачканными руками.

Восторженно улыбаясь, Ричард немедленно бросил бутылку минеральной. Барабанщиков поймал одной рукой и по-русски сковырнул крышку о край надстройки. Осторожно смыл с рук чужую кровь.

— Итак, кто еще желает попытать счастья? — звенящим голосом провозгласил Прайс.

В полной тишине раздался презрительный голос русского:

— Вы им побольше денег предложите, мсье, так они не захотят. Трусоваты.

Ричард несколько секунд колебался, но потом решился. Разинул пасть, намереваясь объявить новую цену, как вдруг сразу несколько матросов заорали и кинулись на Василия, а за ними и остальные. Вся лень и равнодушие разом слетели с Барабанщикова, он буквально бросился навстречу толпе. Ричард бросил телохранителям несколько фраз. Алика разобрала только два слова: «нож» и «убей». Телохранители прицелились в толпу дерущихся. Внизу, на палубе, из толпы один за другим начали вылетать убитые и искалеченные. Кровь лужами разливалась по оранжевому кругу. Барабанщиков, почуяв смертельную угрозу, начал драться всерьез. Уже не играя и не рисуясь, бил насмерть. Каждый удар убивал или тяжело ранил. Вопли и стоны умирающих заглушили все остальные звуки, запах над палубой стоял, как на скотобойне. Бой длился несколько секунд, но потрясенному кровавым зрелищем Ричарду они показались минутами. Толпа разваливалась в буквальном смысле — люди падали замертво и не двигались, другие ползли, пытаясь спастись от смерти. Трое решили не испытывать судьбу и просто убежали в машинное отделение. В центре оранжевого круга остался окровавленный русский, почти без одежды. Вокруг валяются полтора десятка убитых. Еще почти столько же выли и стонали, в ужасе пытаясь уползти от страшного человека в центре круга. Ричард не поверил своим глазам и еще раз пересчитал убитых и раненых — все верно! Оглянулся: телохранители с белыми лицами целятся в русского. Автоматы заметно дрожат. Китаец и китаянка, прислуга, что-то тихо шепчут. Из глаз катятся слезы, губы прыгают, будто сдерживают рыдание. Или счастливый смех? И только русская девка, вот зараза, надменно смотрела на остатки побоища и презрительно улыбалась! Ричард Прайс нашел убежавший голос, громко откашлялся, спросил в пространство: