Андрей Московцев - Бухгалтер

— Готов?

— Да.

Оглянулся на палатки, заметил хорошие кроссовки. Переобулся. Свои, разорванные швырнул в костер. Еще раз сожалеюще взглянул на лагерь, махнул рукой. Два великана бесшумно растаяли в темноте.

На рассвете Ридвана и Доктора разбудил истошный визг. Оба спали не в палатках, а в стороне, под навесами из веток — душные палатки не признавали. Ридван выхватил пистолет, осторожно встал, оглядываясь вокруг; по лагерю мечется молодой солдат, араб, и непрерывно визжит, будто недорезанный кабан. На вопль высунулись из палаток заспанные морды наемников. Только у костра остались спокойно лежать, будто ничего не слышат. Полуодетые солдаты растерянно крутили головами, не понимая причины крика. У костра не двигались и у Ридвана появилось тяжелое чувство. Присмотрелся внимательнее и понял — все мертвы! Головы расплющены, будто слон на каждого наступил, вокруг земля пропиталась кровью, мозги кучками валяются. Ослабевшие ноги подгибаются, он тихо опускается на землю, благодарит Аллаха, что надоумил не ложиться у костра или в палатке. Всем стало ясно, что русские не убежали, а вернулись ночью в лагерь отомстить. И отомстили так, что уцелевшие растерянно бродят вокруг кровавой земли, бледные, не понимающие, что дальше делать. Оставшийся в живых сержант заорал, срывая голос:

— Всем жив… э-э … построится! — осекся он.

Солдаты кое-как собрались в одном месте, встали в шеренгу. Сержант рявкнул, выровнялись. Проходивший мимо Ридван не удержался от черной шутки:

— Вот вас сейчас всех русские и положат одной очередью!

Сержант сразу побледнел, запоздало сообразив, что этот ниггер прав, солдаты задергались, оглядываясь …

— Да шучу я, воинство, — буркнул довольный Ридван.

— Пошел ты … шутник! — зашипел сержант. Он быстро пересчитал людей, приказал закопать убитых.

Ридван опустился на землю, глаза бездумно смотрят в одну точку. От невеселых размышлений его отвлек сержант:

— Ридван, ты сталкивался уже с русскими. Что за люди?

— Их было всего трое, — медленно заговорил Ридван, — убили всех моих людей, а они были опытными воинами. Это не простые солдаты, они обучены драться и выживать везде. Они не боятся и ни в грош не ставят жизнь.

— Значит, их надо убить как можно быстрей, — рассудительно ответил сержант, — иначе ночью вернутся.

— Попробуй, — равнодушно согласился Ридван, — только вряд ли получится легко.

— Ерунда! — отмахнулся сержант. — Я в сказки о неуязвимости не верю. Мы не хуже.

Ридван поднялся с земли, не стряхивая пыли. Медленно пошел, не оглядываясь.

Десантники остановились. Промыли мелкие порезы от колючек, позавтракали захваченными консервами.

— Дрянь заморская, — скривился Велетнев.

— Точно, — согласился Барабанщиков, — но есть надо.

Закопали мусор, тщательно уничтожили все следы и перешли на гребень холма. Об отступлении никто не говорил. Чувствовали себя злыми и сильными, как никогда. Они хотели переждать день и ночью вернуться добить остальных, а дальше будет видно. Внимательно наблюдая за саванной, Барабанщиков увидел, как человеческие фигурки показались из-за деревьев. Люди направляются в их сторону. Позвал Михаила.

— Решили взять днем, — лениво заметил Велетнев, — умные. Знают, что ночью им конец.

Наемники передвигались быстро, уверенно, рассчитывая найти русских по следам. Велетнев поднялся на гребень. Утреннее солнце осветило страшное черно-желтое лицо. Не щурясь, посмотрел на саванну.

— Ничего, — процедил сквозь зубы, — еще пожалеете, что с нами связались …

Погоня продолжалась весь день. Десантники шли, бежали, не оглядываясь и не проверяя, далеко или близко враги. Старались только по возможности держаться зарослей, что бы избежать прицельной стрельбы. Иногда, словно чувствуя приближение врагов, ускорялись до предела и снова переходили на спокойный бег. Ближе к полудню все попытки догнать прекратились. Солнце затопило белым огнем саванну, все живое спряталось в норы, дупла, залезло в мокрую грязь — только бы спастись от невыносимой жары. Только люди упорно продолжали идти. Когда наемники вышли к маленькому ручейку, вытекающему из вонючего болота, дисциплина в отряде окончательно пала. Бросили снаряжение, некоторые и оружие. Разделись догола, залезли в жидкую грязь, откуда заявили, что никуда не пойдут, пока не спадет жара. Русские и так сдохнут от солнца, незачем спешить! Доктор посмотрел и ничего не сказал — здесь, в саванне, иногда не стоит слишком качать права.