Владимир Митрофанов - Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

Ванечка позвонил снова. Она не ответила.

С Асей происходило что-то непонятное.

Спала она плохо. Утром мама, звеня ложками в раковине, осторожно сказала Асе:

— Конечно, Асенька, это твое дело, конечно, Ванечка — мальчик хороший, добрый, однако он пока нигде не учится, служба в армии, это само по себе для мужчины неплохо, но ведь никто из твоих одноклассников не служил, все поступили в ВУЗы, учатся, работают. Иван чем вообще занимается, будет ли учиться дальше? Ты знаешь, кто его родители, друзья? Я тут его случайно видела в городе, он разговаривал с какими-то совершенно ужасными людьми. И был в какой-то жуткой одежде — я сразу его и не узнала. Кто он вообще? Подумай хорошенько. С ним еще был высокий парень с белыми волосами торчком. Он посмотрел на меня так, что я со страху чуть не описалась, честно…

Ася тут же мысленно представила Кота, рожи, которые он умел корчить, и, не удержавшись, фыркнула.

— Что такого смешного я сказала, Асенька? — рассердилась мама. — Все тебе хиханьки да хаханьки! Подумай, это очень серьезные вещи. Ты упоминала, что Иван был на войне. Это очень плохо. Ни война, ни тюрьма не проходят даром. Они оставляют на человеке неизгладимый отпечаток. Тетя Люся работала поварихой в Афганистане по контракту. И тоже натерпелась лиху. Пошли они как-то с подругой за водой на реку, и подруга, которая шла впереди, подорвалась на мине — ее просто разорвало в клочья. Уже три дня оставалось до конца, тетю Люсю посадили в вертолет вместе с ранеными и отправили на базу. Вертолет подбили, а тетю Люсю выбросили с парашютом. Она была легкая, и ее ветром отнесло далеко в сторону. Вертолет пилоты как-то все-таки ухитрились посадить, но когда она добралась до него, все раненые и летчики были убиты, а животы у них распороты и набиты камнями. Там у них официант один работает, так у него после Чечни до сих пор руки трясутся и ночью плохо спит. Ездил он туда с какой-то гуманитарной помощью, и всех их однажды вырезали, а до него как-то чуть-чуть не дошли…

Что-то у них всех сидело в мозгах. Мама знала это также и на примере Леши — мужа близкой подруги Татьяны. После училища Леша три года воевал в Афганистане, и афганское прошлое периодически давало о себе знать запоями и неадекватными поступками. Иногда оттуда, из этого прошлого, появлялись страшные люди. Помнится, как-то к ним в гости приехал Николаша — сослуживец и боевой товарищ — с шрамом через все лицо, без передних зубов. Они с Лешей, конечно, нажрались в хлам, а потом еще и заспорили чуть не до драки то ли по поводу техники укладки парашюта, то ли какой-то другой ерунды, вроде марки пулемета. После этого сидели, обнявшись, орали песни. Ребенок не спал, Татьяна скрежетала зубами, тихо материлась. Угомонились только часа в два. В семь Татьяна распихала Николашу, тот смотрел на нее бессмысленными мутными глазами, заставила его одеться, выпихнула из дома: «Пошел вон!» Леша в это время спал с открытым ртом, храпел, проснулся только к обеду, тут же побежал на кухню пить воду, пил долго и шумно. Узнал про изгнанного Николашу, ругался, рыдал: «Как ты могла, это же мой друг!», потом куда-то ушел, вернулся снова вдребезги пьяный и пил три дня без перерыва. Потом, когда уже окончательно протрезвел, тихо постучал в комнату, где Татьяна кормила грудью Мишеньку, клюнул коротким поцелуем в висок, прошептал: «Прости».

— Да, еще Валера Прохоров постоянно звонит, спрашивает про тебя, звонил-то тебе, а ты не берешь телефон. Он же всегда тебе нравился. Он и мне звонил, тревожился: не поменялся ли у тебя номер мобильного?

— Надеюсь, ты не дала? — всполошилась Ася.

— Не дала, конечно, но сказала, что ты на даче.

— Ну, мама…

— Случайно вырвалось. Но так насчет Ванечки, кто он, чем занимается, чем зарабатывает на жизнь?

— Мам, а ты за папу вышла из-за денег?

— Мы жили в другое время — деньги тогда не имели такого значения, как сейчас. До того, как получили отдельную квартиру, мы десять лет жили вместе с бабушкой и дедушкой. Ты не представляешь, как мы были счастливы, когда получили свою жилплощадь. И вот вы с Катей выросли, и теперь вам скоро понадобится свое жилье. И об этом тоже нужно думать. Я, знаешь, когда думаю об этом, ночами не сплю.

И еще мама сказала:

— Женщины живут для семьи и детей. Все остальное — вторичное и никогда не делает женщину полностью счастливой.

Ася же ни о чем не могла думать, ее лихорадило. Она просто не могла дышать. Нужно было что-то делать, ехать на дачу. Посмотрела в кошельке: денег почти не оставалось. Надо было снова просить у мамы. В этот момент раздался телефонный звонок. Ася вздрогнула до самых пяток, но это оказался Валера. Не виделись с ним с того неприятного вечера в Лисьем Носу, когда его отлупил Ванечка. Валера был в хорошем настроении: