Михаил Серегин - Властелин Африканского Рога

– Да, но тогда ситуация не будет под моим контролем.

– У вас в заложниках будут женщины и мои слуги. Не забывайте, что одна из этих женщин – моя жена. А она мне дороже всего на свете. Решайте! Меняем курс – и в Малайзию!

– Я подумаю, – задумчиво сказал Шариф.

Отправив итальянца в его комфортабельную камеру, Шариф поднялся на мостик к Фараху и передал почти дословно весь разговор с пленником. Фарах согласился, что в этом предложении есть смысл. Не надо сторожить пленников, кормить их. А вдруг с ними что-нибудь в самом деле случится. Пойдет слава по побережью, что Шариф убивает заложников. Нагрянет какое-нибудь спецподразделение для освобождения. Волновало больше всего другое: мысленно он уже согласился на вариант с Малайзией, но его смущал слишком большой риск попасть в руки полиции.

– Зря боишься, Шариф, я тебе вот что скажу. Бывал я и в Малайзии, и в Индонезии. Знаю эти страны. Мы потеряемся там, если будет нужно, и никто нас не найдет. А как устроить передачу денег и возвращение заложников, придумаем на месте.

– То есть ты согласен идти в Малайзию? – спросил Шариф, чтобы не было никаких недомолвок.

– Обеими руками «за».

Через два часа яхта приняла на борт десятерых людей Шарифа, ожидавших судно в условленном месте. Резиновые быстроходные лодки были тихо подняты на борт, а остальным рассказали об изменившихся планах. Шариф снова спустился в каюту к пленникам и дал итальянцу свое согласие, но не удержался и пригрозил, что в случае обмана убьет заложников. Яхта изменила курс и двинулась на восток.

Ближе к вечеру снова раздался звонок. Итальянец потребовал, чтобы женщинам разрешили принять душ и переодеться. Для этого нужно было проводить их за личными вещами в их каюты. Шариф вздохнул и отправился вниз к неугомонным пленникам. Он не послал кого-нибудь из своих людей только потому, что еще раз хотел взглянуть в черные глубокие глаза итальянской девушки. В них хотелось смотреть бесконечно, даже если они полыхали гневом и возмущением.

Открыв дверь каюты, где были заперты пленники, Шариф ткнул пальцем в сторону Пьетры и коротко приказал:

– Ты первая, остальные потом.

Девушка нахмурилась, переглянулась со своими друзьями и двинулась за Шарифом. Он шел за итальянкой и любовался ее стройной фигурой и бронзовым загаром. Кудряшки темных волос смешно подпрыгивали при каждом шаге. Шарифу захотелось подойти и понюхать ее волосы. Они, наверное, пахли морем и солнцем. Юноша улыбнулся своим мыслям.

Пьетра как будто почувствовала мысли пирата и резко обернулась. Она успела уловить его затуманенный мечтательный взгляд. В глазах итальянки вспыхнула угроза.

– Ну, что ты на меня уставился? – выпалила Пьетра, отступив на шаг. – Если что задумал – берегись! Я скорее убью себя…

Шариф остановился и расхохотался. Ну точно дикая кошка, пришло ему в голову сравнение. Черные глаза еще раз полыхнули гневом, и девушка пошла в сторону своей каюты. Вся ее походка выражала возмущение. В каюте девушки Шариф уселся в кресло, наблюдая, как она роется в шкафчике с одеждой. Собрав необходимое, Пьетра повернулась к пирату.

– Я запрусь! И не вздумай даже попытаться вломиться в душевую! – предупредила она.

Пока девушка плескалась под душем, Шариф никак не мог отогнать видение. Стройное загорелое тело под струями воды. Капельки сбегают по плавному изящному изгибу бедра, по груди с темным соском, который стал твердым от прохладной воды. Легкие мурашки выступили на атласной гладкой коже. Шариф нахмурился и стал разглядывать каюту. Аккуратно заправленная постель, наверное, хранила тепло и запах ее тела. На столе в беспорядке лежали книги и журналы. Приоткрыта дверца шкафчика. Шариф увидел на полу легкий тонкий сиреневый шарфик. Он поднялся и взял его в руки. Невесомая ткань раньше обвивала эту гибкую шею или поддерживала эти вьющиеся волосы. Вот даже волосок остался.

Шум воды в душевой прекратился. Шариф обернулся и быстро спрятал шарф в карман. Девушка вышла в легких светлых брючках и короткой футболке-топе, обтягивающей высокую упругую грудь. На лице девушки было написано блаженство. Она увидела улыбку на его лице и снова нахмурилась.

– Почему ты все время хмуришься? – неожиданно вырвалось у Шарифа помимо воли. – Тебе это совсем не идет.

– Ты что, издеваешься? – возмущенно спросила девушка, перестав вытирать волосы. – По-твоему, я должна прыгать от радости и хохотать?

– Зачем же хохотать, – смущенно сказал Шариф, – но и делать такое зверское лицо необязательно. Ничего с вами не случится. Я же обещал.