Станислав Гагагрин - Страшный суд

Убедившись в параллельности собственного существования, усугубленного появлением двойника из прошлого, Стаса Гагарина, живущего теперь вовсе иной жизнью, нежели та, которую прожил я, Станислав Гагарин-старший продолжал с воодушевлением писать «Гитлера в нашем доме» — первую книгу романа «Страшный Суд».

Но порою меня охватывал поистине мистический ужас и вселенская скорбь, когда я задумывался вдруг над дальнейшей судьбой двойника, несчастнее которой трудно было бы себе измыслить.

Конечно, я винил себя, ибо именно от меня исходила просьба дать мне напарника, хотя по первости и радовался существованию Стаса, мечтал о том, что станем истинными друзьями, которых у меня, увы, никогда не было. Эгоистическое чувство — мне хорошо, душе комфортно, а остальное семечки— не позволило мне сразу подумать о положении, в котором оказался тридцатитрехлетний штурман.

Как писатель, в этом мире, куда вбросила его Космическая Сила, Стас никому не нужен, за него уже все написал я. Значит, в тридцать три года он должен стать Иисусом Христом, или обретаться в жалкой — по его, то есть, моим, меркам — ипостаси плотника.

У него нет ни друзей, ни родственников, у него нет Веры, наконец, его лишили всего, чем жил я и на что уповал в те трудные годы сочинительского и житейского становления.

И рядом со мною не было никого, кто бы дал мне совет, подсказал, что делать мне со Стасом, хотя я и понимал, что сам я ничего решить не смогу, его появление в моей жизни предопределили Зодчие Мира, и только им судить, с какой целью возникла сия нештатная ситуация.

Вечером 27 июня 1993 года я торопливо исписывал эти страницы, ибо в той сараюшке юсовского сада-огорода, где приютился писать роман, не было электрического света, а лампу хозяева мне так и не добыли, хотя я просил об этом через Николая, еще находясь на Власихе, увы…

Читать со свечкой я приспособился, вчера даже статью Фромма в защиту марксизма одолел, а вот писать тяжеловато… Надо было бы еще поразмыслить о судьбе Стаса, но сегодня я получил сигнал, что завтра у меня будут гости, персональный состав не определили, тогда я и спрошу того, кто прибудет ко мне повидаться.

А пока намереваюсь поставить в роман мое интервью, которое я дал «Русскому пульсу». Зарекался скромнее давать публицистику, но всё кажется, что читая беседы со мной, потомки лучше поймут Смутное Время и нас в той эпохе… Тому же, кто без интереса глянет в последующие страницы, рекомендую перелистать их, пробежать равнодушно глазами и начать с той главы, где я расскажу, кто и зачем пожалует ко мне завтра на дачу.

Назвал я интервью «Черная дыра» морали, или Смена караула».

Начинается оно с сообщения о том, что Товарищество Станислава Гагарина издает только российских авторов! На этом стоим, и я не боюсь подчеркнуть нашу позицию снова и снова…

Да, это так. Иностранцев Станислав Гагарин и его товарищи не издают принципиально. Почему? Причин несколько.

Во-первых, отечественные книжный и киношный рынки не только перенасыщены, они попросту сметены чудовищным валом пошлых анжелик и тарзанов, примитивных детективов, состряпанных чейзами и макдональдами, вульгарных порно и голливудских поделок дурного вкуса.

Во-вторых, отечественная литература провалилась в «черную дыру», которая образовалась в духовном пространстве Державы. Российские писатели, привыкшие к диетическим воздушным пирожкам Литфонда, ныне лишены даже черствой краюхи, ибо к проституции, как бóльшая часть закупленных на корню журналистов, не приучены, а писать крутыебайки а ля Гаррисон или Ян Флеминг не умеют…

Да и ленив наш брат — российский писатель. Собственную книгу продать, увы, не может, где ему заниматься тем же издательским предпринимательством.

Вот и печатает собратьев по перу Станислав Гагарин, пусть и помалу пока,а печатает… А это уже хорошо! Хотя и хилый, но кусок хлеба, и даже с маслом.

Третье соображение, по которому Папа Стив не публикует иностранных авторов — его идеологическое кредо. Станислав Семенович полагает, что литературные и нравственные качества российского романа куда более высокие, нежели у ныне живущих закордонных сочинителей.

И существует в русских книгах неколебимое нравственное начало, неистребимая высокодуховная сущность.

Поэтому: даешь русскуюлитературу!

Главный редактор «Русского пульса» Владимир Кожевников встретил известного писателя в подмосковном лесу, когда тот возвращался из Одинцова, где находится его издательская фирма — Товарищество Станислава Гагарина, в родной поселок, отстоящий за восемь верст. Это расстояние писатель дважды в сутки преодолевает пешком.