Станислав Гагагрин - Страшный суд

И Отец народов отключился.

Лейтенант, тем временем, включил мотор и с ожиданием посмотрел на меня.

— Пять минут хватит на все, Станислав Семэнович, — мягко и успокаивающе по-русски произнес он. — На все…Вы понимаете меня?

Признаться, я понял его не до конца, но согласно кивнул.

— Куда поедем? — на всякий случай спросил я Василя и взглянул на часы: без пятнадцати двенадцать.

— До Яремии, — ответил лейтенант, — в Ивано-Франковскую область…

Он выжал сцепление, отпустил тормоза, придавил газ, жигульвстрепенулся, окна мгновенно стали вдруг молочно-белыми, затем белизна прояснилась, и я увидел, как жигульмчится по горной дороге.

Резкий поворот среди высоченных елей — и Василь затормозил у нарядной виллы с островерхой крышей.

— С прибытием, Станислав Семэнович, — почтительно сообщил мне лейтенант Василь. — Побачьте: товарищ Сталин вас встречае… Господарь!

Я быстро покинул машину и стал подле, стараясь унять волнение от неожиданной встречи, и приветливо улыбался, нетерпеливо наблюдая, как приближается ко мне Иосиф Виссарионович Сталин.

Теперь Стас Гагарин рассмотрел, что неожиданный спаситель его, знаток каратэ в спортивном костюме, был миловидной, кого-то напоминающей ему женщиной.

— Здравствуйте, Стас, — сказала она и протянула штурману руку. — Извините за причиненное вам беспокойство.

Голос молодой женщины показался Стасу Гагарину знакомым.

— Ах да! — спохватилась та, которую морпехи, почтительно стоявшие поодаль, называли Верой. — Забыла в этой суматохе… Понт Эвксинский — Русское море! Отзыва не нужно, я вас давно знаю…

— Корреспондент журнала «Вокруг света», — на всякий случай отрекомендовался Стас и услышал, как неопределенно хмыкнули морские пехотинцы.

— Давайте по-быстрому, друзья, — сказал тот, кто назвал молодую женщину Верой. — Катер у причала, дэкáна рейде, надо уходить в Казачку, отцы-командиры заждались нашего гостя.

— Побежали, — тронула Вера за рукав Стаса Гагарина. — В океане двигаться по суше не разучились?

До Графской пристани добирались резвой рысцой.

Не мешкая, прыгнули на палубу приткнувшегося катерка, и штурман не ведал, что именно такой 28 июля 1991 года доставил Станислава Гагарина, тогдашнего председателя Российского творческого объединения «Отечество», и его Веру Васильевну на борт крейсера «Москва», куда на праздничный обед по случаю Дня Военно-Морского Флота пригласил их Михаил Николаевич Хронопуло, адмирал и командующий Черноморского Флота.

Тогда Хронопуло и с Кравчуком, тоже обедавшим в кают-компании, московского письменника познакомил…

«Н-да, — вздохнул сочинитель Гагарин, когда вывел эти строки романа «Страшный Суд» на исходе седьмого июня девяносто третьего года, находясь в сто шестом номере санатория «Трускавец», — какие были времена, какие были люди! Адмирала Хронопуло ни за хрен собачий отправили после истории с ГКЧП в отставку, готовность номер один по флоту, видите ли, объявил… А фули ему оставалось делать? Но эти дерьмокозлыеще похлеще мужика получили, крутого парня Касатонова…»

Он вспомнил, что уже встречался с Касатоновым однажды, когда тот был еще командиром противолодочного корабля, чертыхнулся по поводу того, что отвлекся, ему ведь еще вчерашнюю беседу со Збигневом Бжезинским и вождями записать, а тут и двойник Стас со спецзаданием в Севастополе…

— Заносит тебя, Папа Стив, — вслух проговорил сочинитель и испуганно глянул на спящую Веру Васильевну: нет, жена от реплики его не пробудилась.

А катер с морпехами, Верой и Стасом подвалил к десантному кораблю, их быстро подхватили дюжие руки матросов, с мостика прозвучали команды, и уклюжаялайба, способная выбрасывать на берег танки, двинулась на выход, чтобы затем взять левее, потом совсем левои войти в Казачью бухту, на берегах ее располагалась бригада морской пехоты.

…Лицо хозяина кабинета показалось ему знакомым.

Едва его и Веру привели сюда, Стас понял, что это вовсе не командир бригады, тот присутствовал тоже, приятной наружности полковник в камуфлированной одежде, с открытым, как принято говорить, русским лицом. И кабинет этот, разумеется, принадлежал ему, но хозяиномбыл именно этот, одетый в джинсовый костюм вареноготипа и в застиранную, линялую тельняшку, ее перекосил на груди тонкий ремешок, на котором болталась деревянная кобура двадцатизарядного стечкина.