Георгий Ланской - Пуля

— Вряд ли от моего мнения что-то зависит, — пожал я плечами.

— Верно, — согласился Тимофей. — Это от меня зависит.

Минуты на три воцарилась полная тишина. Только осенняя муха билась в дорогое пластиковое полотно, не понимая, что выбраться из этой тюрьмы будет проблематично.

— Отпусти его, — вдруг произнесла Катя срывающимся голосом. Захаров посмотрел на нее без всяких эмоций.

— А ведь и отпущу, — спокойно ответил он. — Шороху он в городе навел будь здоров, но во-первых, у него была на это причина, а во-вторых…

Захаров встал и подошел к окну. Муха зудела и билась о стекло из последних сил. "Сейчас раздавит", — подумал я. Захаров прижал муху к стеклу большим пальцем, подержал, а потом убрал руку. Ошалевшая от счастья муха рванула в противоположную сторону и принялась долбиться о другую створку.

— А во-вторых, такими кадрами не разбрасываются. Так что иди, пацан, живи пока. Только не забывай, что я тебя в любой момент раздавлю, если ты чего еще такое вот надумаешь сделать.

Змей за моей спиной вдруг засопел.

— Ты что-то хочешь сказать? — любезно осведомился у него Тимофей.

— Вы что, его вот так просто отпустите? — не веря своим ушам спросил Змей. Я вот тоже своим ушам не верил, но от комментариев воздержался.

— Вот так просто и отпущу, — хмуро подтвердил Захаров. — А ты против?

— Но… — заикнулся Змей.

— Без "но". Пусть уходит. Вали, Пуля, или как там тебя называли… И не попадайся мне на глаза. Если я увижу тебя рядом с Катей, лично башку отвинчу. Все, прием закончен. Пошел вон.

Я встал и пошел к выходу. Правда, каждую секунду я ждал, что вот-вот услышу щелчок взведенного курка, но так и не дождался.

Умереть по-царски у меня так и не получилось. Зато свита, провожавшая меня до ворот, была поистине королевской. У ворот стоял Рафик Галикберов, нервно куривший сидя в неудобной позе на низеньком заборчике. Увидев меня, выходящего из дома, он поперхнулся, закашлялся и уронил горящую сигарету себе за пазуху. Через секунду матерно выругавшись, он полез обеими руками под рубашку. Пистолет из его кобуры выпал прямо мне под ноги. Рафик замер. Я остановился и посмотрел на пистолет, а потом перешагнул оружие, решив, что видеть пистолеты и прочие стреляющие штуки больше не хочу.

— Сева, подожди! — послышалось сзади. Я обернулся. Ко мне бежала Катя, тащившая на руках давешнего щенка. Собака вырывалась, нести его было неудобно. Катя добежала до меня.

— Вот. Ты забыл.

— Не забыл. Тебе оставил, — ответил я. Катя покачала головой.

— У него может быть только один хозяин — ты. Он выл весь день и на еду даже не смотрел. Так что забирай.

Я взял щенка на руки. У меня он и правда сразу же успокоился, предварительно облизав мне все лицо. Катя слабо улыбнулась. Я опустил глаза.

— Прости меня, — тихо сказал я. — Как это ни глупо звучит, мне жаль, что так вышло.

— Была ли хоть капля правды в том, что ты мне говорил? — хриплым голосом спросила она. — Или ты просто был на спецзадании?

— Я буду любить тебя всегда, — тихо сказал я. Так тихо, что ей пришлось наклониться ко мне. — У меня больше ничего не осталось. Только ты.

Катя вдруг схватила ладонями мои щеки, притянула к себе и поцеловала в губы. Мне мгновенно стало жарко. Мир вспыхнул яркими красками. Разноцветные всполохи разлетелись по миру яркими лоскутками, а потом втянулись обратно в наш поцелуй. Щенок завозился на руках и тявкнул. Так не вовремя…

Катя оторвалась от меня и отпрыгнула в сторону, точно лань.

— Иди! — крикнула она. — Ну, уходи же! Скорее, пока они не передумали! И не смей оглядываться!

Я повернулся на сто восемьдесят градусов, повинуясь команде, прижав к груди теплый комочек. В глазах что-то нестерпимо жгло, а в груди так же невозможно щемило и сжималось. Я мучительно боролся с желанием развернуться и войти обратно. Но ворота уже захлопнулись за моей спиной, и обратной дороги не было.

Я несколько раз глубоко вдохнул. Раскаленная железная рука, сжимавшая мое сердце слегка ослабила свою хватку. Мне хотелось бежать, но я пошел спокойным шагом, чтобы не дать понять тем, кто смотрел мне вслед, как мне сейчас плохо. Дорога шла на подъем. Я шел вверх, в душе пускала метастазы безжалостная пустота…

ЭПИЛОГ

Я по-прежнему живу в родном городе, в той самой квартире, где когда-то были убиты мои родители и сестра. Правда, для того, чтобы вернуться в нее, мне снова пришлось повоевать, правда уже на законных основаниях. Вселившиеся в квартиру жильцы не хотели оставлять ее, а потом долго требовали возместить нанесенный им ущерб. Обрести свою старую квартиру мне помог Никита Шмелев, вовремя вернувшийся из своего первого заграничного вояжа. После пары ядовитых статей, городской суд, проникнувшись, вернул квартиру мне. Я поначалу думал, что мне будет тяжело жить в этих стенах и думал даже о продаже квартиры, но когда я наконец обрел возможность вернуться сюда, на меня вдруг нахлынуло невероятное спокойствие. Так что я остался.