Георгий Ланской - Пуля

На следующий вечер я пошел в казино, быстро проиграл двести баксов на автоматах, но цели своей достиг. Большой появился там к одиннадцати часам пьяный в дупель с Галкой, висящей на его плече. Непринужденно потолкавшись между игроками — завсегдатаями казино, я смог выяснить, что Большой здесь бывает ежедневно. Хотя у меня не было оснований этому не верить, я решил выяснить так ли это на самом деле. Пришлось ходить в казино каждый день. Играл я по мелочи, денег оставалось не слишком много, чтобы я мог позволить себе излишества. Однажды я даже выиграл в рулетку триста баксов и решил: хватит, пора начинать другую игру. За несколько недель я увидел массу разных прихлебателей Бека и Большого. Особенно меня интересовали бойцы. Я проследил за несколькими из них, а выявить остальных было несложно. Мальчики любили сауны, девочек и рестораны, в коих проводили время вместе. В общем, оттягивались ребята на всю катушку.

Однажды я стал свидетелем бандитской сходки. Большой вышел из дома ни свет, ни заря, чисто выбритый, хотя глаза выдавали его похмельное состояние. Затем он сел в свой джип и отправился куда-то в центр. Я ехал за ним на своем мотоцикле. Большой приехал в ресторан, в котором прежде я не был. Судя по многочисленной охране, там намечалось какое-то мероприятие. Внутрь меня не пустили два амбала, с пудовыми кулаками и зверским выражением лица. "Спецобслуживание", — заявил один из них, у которого на лице сохранилось немного человеческих черт. Я особенно не расстроился, устроился под тополями в кустиках акации и принялся наблюдать. Спустя четверть часа в ресторан заявился Бек, а еще через пару минут появилась кавалькада из трех красивых иностранных машин, названий которых я даже не знал. Машины были на удивление чистыми, словно вылизанными… Вылизанными? Очень может быть. Из машины показался огромный дяденька в строгом костюме, из-под которого торчали куски мускулов. Бдительно оглядевшись по сторонам, он открыл заднюю дверь, выпуская на свет божий "Черного Мэра" города Тимофея Захарова. Тот что-то буркнул охраннику и скрылся в ресторане. Я устроился поудобнее и принялся ждать. Ожидание продлилось около полутора часов. После этого, в дверях с интервал в полминуты показались Бек, Большой и Захар. Остановившись на крыльце, они пожали друг другу руки, и разошлись по своим автомобилям. Гримасы фальшивой радости быстро пропали с их лиц, едва они отвернулись друг от друга. Захар загадочно улыбался, Большой был хмур и что-то бурчал под нос, Бек злобно щурился, раздраженно поджимая губы. "С тебя-то я и начну", — подумал я. Думать, кто станет моей первой мишенью, слишком долго не пришлось. Ежедневно Бека провожал и встречал один человек — начальник его охраны. Не знаю, как его звали, но прозвище у него было весьма добродушное — Батон. Хотя сам он на хлебобулочное изделие не походил, разве что на сухарь, такой он был жилистый и твердый, с острым подбородком, тонкими губами и злыми мертвыми глазами. Он казался мне опасным, поэтому выслеживал его я в три приема. Жил Батон в обычной многоэтажке с проходным подъездом. Это обстоятельство мне очень понравилось. В понедельник, очень рано утром, я засел в подъезде в темном углу.

Батон был пунктуален. Именно этот фактор и помог мне выследить его в такие рекордные сроки. Батон был человеком известным и никого не боялся, справедливо полагая, что ни один нормальный человек к нему не подойдет. Поскольку я себя к нормальным не причислял, шансы у меня были. В семь пятнадцать он вышел из своей квартиры и пошел вниз по лестнице. Почему Батон не пользовался лифтом, мне было неизвестно, наверное, так полагалось человеку, привыкшему к постоянной опасности. Сам бы я тоже на такой работе не запирался бы в тесном, хорошо простреливаемом пространстве. Батон начал спускаться вниз. Я стоял у лифта, делая вид, что вызываю кабину. На улице в это время уже должна была стоять машина, в которой сидел личный шофер Батона. Обычно все происходило именно так.

Батон показался на лестнице. Его взгляд цепко обшарил меня с головы до ног, а рука непроизвольно дернулась к поясу. Однако мой внешний вид его успокоил, и он расслабился. Еще бы: я выглядел сущим пацаном в гавайских шортах с ярко-желтыми и красными огурцами и футболке, которая была мне на два размера больше. В руке у меня было мусорное ведро. Батон прошел мимо, и, повернувшись ко мне спиной, протянул руку к дверной рукоятке. Я молниеносно вытащил из ведра пистолет, заранее проверенный и снятый с предохранителя, с патроном в стволе, и выстрелил Батону в затылок. Надо отдать ему должное, он успел уловить мое движение и услышать щелчок взводимого курка. Он хотел повернуться, а рука уже почти достала пистолет, когда моя пуля пробила его череп. Снаружи раздался гудок автомобиля. Выстрела никто не услышал, так как я не зря привинтил к стволу глушитель. Батон рухнул на пол лицом вниз. На серый бетон пола потекла густая темная жидкость с тонкими желтыми ручейками. Я нагнулся и вынул из кобуры Батона его пистолет, сунув его за пояс. Бросив ведро в угол, я вытащил спрятанный там сверток с одеждой и шмыгнул ко второму выходу. В это время дверь начала отрываться, но труп Батона помешал входившему осуществить свое намерение. Я, не теряя времени, выскочил наружу. Там, во дворе, я переоделся в детском домике, сел на оставленный там мотоцикл и выехал прочь со двора. Долго петляя по городу, я убедился, что за мной не следят, и поехал домой. Теперь должны были последовать результаты, а мне следовало затихнуть. Ни к чему было раньше времени трогать Большого. Бек должен был подумать, что Батона замочили люди Гоги Сытина. Если бы мне повезло, война началась бы немного раньше.