Владимир Гриньков - Расстрельщик

– Позвоните ему еще раз, – посоветовал Корнеев.

– Кому?

– Молотову. Не давайте ему передышки, и он сдастся.

Но Вита уже остыла, и решимость ее покидала.

– Я потом, – вяло попыталась увильнуть она.

– Сейчас!

– Потом.

Бесполезно. Надо попробовать иначе.

– Встретиться вам, конечно, не позволят, – задумчиво произнес Корнеев. – Но у меня вот какая мысль появилась. Потребуйте, чтобы Базылеву хотя бы передали весточку от вас. Какую-нибудь открытку или коротенькое письмо.

– И чего я этим добьюсь?

– У меня знакомый работает… В общем, в одном интересном месте работает. Он как-то рассказывал, что у них используется такое вещество, называется «шпионская пыль». Когда-то гэбэшники эту «пыль» использовали, чтобы в толпе на улице не потерять человека, за которым они следили. Конверт обработаем этим веществом и – вперед. Они нас сами на Базылева и выведут.

Корнеев засмеялся, стараясь смехом расположить Виту к себе. Она в ответ не засмеялась и долго сидела молча, раздумывая.

– Мне уже и самому стало интересно, – сказал Корнеев. – Мы их обставим в два счета, вот увидите.

– Хорошо, – наконец согласилась Вита.

– Завтра я привезу вам конверт…

– А вам все это не сложно?

Сейчас еще спросит, зачем ему это нужно. Но Корнеев упредил вопрос:

– Вы не будете на меня держать зла, Вита? – Он даже потупился. – Я собирался приударить за вами. Как же, такое несчастье, жена ушла, теперь требуется утешение и ласка. – Осторожная усмешка. – И вдруг я увидел человека, который гораздо больше несчастен, чем я. Причем его беда – настоящая.

– Спасибо вам.

Клюнула. Получилось. Корнеев почувствовал заметное облегчение.

– Часов в десять утра, – сказал он. – Я привезу конверт прямо сюда.

– Только перед тем позвоните.

– Конечно.

Она не открывает дверь, если не было предварительного звонка.

Корнеев поднялся.

– Спасибо вам, – сказала Вита и повела плечами, будто на нее дохнуло холодом.

– Это вам спасибо, – широко и добродушно улыбнулся Корнеев. – Выручили меня вы.

Напомнил о той истории в супермаркете. Вита поняла и тоже улыбнулась.

– Прощайте, – сказала она.

– До встречи, – поправил ее Корнеев.

Парень на лестничной площадке встретил Корнеева угрюмым взглядом. Правую руку Корнеев держал в кармане брюк, поэтому парень, кроме неприязненного взгляда, больше никак не демонстрировал своих чувств. Он пропустил Корнеева мимо, после чего попытался войти в квартиру, но Вита захлопнула дверь перед самым его носом.

– Ты не рвись туда, – посоветовал Корнеев, спускаясь по лестнице, при этом даже не обернулся. – Она не хочет тебя видеть. Разве не ясно?

Направляясь домой, Корнеев пребывал в самом добром расположении духа. Чутье подсказывало ему, что он избрал правильную тактику.

Дома его ждал Захаров. У Паши было сумрачное, расстроенное лицо.

– Что за проблемы? – участливо поинтересовался Корнеев.

У него самого настроение было отличное, и он толикой своей радости мог поделиться с любым. Рита вышла из комнаты.

– Ты же мне обещал, – сказал Захаров с мукой в голосе.

– Что обещал, Паша? – спросил Корнеев и перестал улыбаться.

– Что поможешь с Надей.

– С какой Надей? – удивился Корнеев и тут же вспомнил. – Надя? Ткаченко? Которую ты на Кипр заслал?

– Да.

– Я разговаривал с шефом, – развел руками Корнеев, давая понять, что не все зависит от него. – Но не все сразу, Паша.

– Что – не все? – мрачно поинтересовался Захаров.

Он стиснул челюсти, и было видно: еще немного – и сорвется. Совсем извелся, похоже.

– Выпустят ее, Паша, – пообещал Корнеев. – Ты же знаешь эти группы прикрытия. Хуже военного СМЕРШа.

Захаров неожиданно резким движением извлек из кармана стопку фотоснимков и швырнул их на стол. Они разлетелись веером. Это были обычные снимки, какие милиция делает на месте происшествия. Сам Корнеев таких перевидал сотни. На всех снимках – одна и та же женщина. Снято с разных точек. Женщина лежит на земле, неловко подвернув под себя правую руку. На снимке, где ее лицо было сфотографировано крупным планом, Корнеев остановился. Лицо показалось вроде знакомым.

– Надя?! – вдруг осенило его, он поднял голову и встретился взглядом с Захаровым.

Во взгляде Захарова были ужас и ненависть – поровну. И Корнеев понял, что это действительно Надя и она мертва, но все-таки спросил:

– Мертва?

В комнату вошла Рита, это было совсем некстати. Но Захаров находился в таком состоянии, что его ничто не могло остановить. Лицо у него стало совсем багровое, и он закричал, некрасиво брызгая слюной: