Владимир Гриньков - Расстрельщик

– Глупая история, Вадим. И я не знаю, как буду из нее выпутываться.

– И я.

– И ты? – удивился Захаров.

– Твоя Надя у нас. Ее раскрыли и теперь пытаются выяснить, кто ее ко мне подослал.

– Выяснили? – быстро спросил Захаров.

– Пока нет.

– Ч-черт! – сказал Захаров.

Он выглядел встревоженным. Похоже, его действительно ожидали серьезные неприятности.

– Ее как-то можно вызволить?

– Не думаю, – безжалостно заявил Корнеев. – Мы-то аналитики, люди мирные, но ее взяла служба прикрытия, там все серьезнее.

Говорил полуправду, но большего не мог позволить себе сказать.

– Если выйдут на нас… – протянул Захаров и страдальчески поморщился.

– Что тогда?

– Лицензию отберут. Поскольку это случится из-за меня, меня турнут из фирмы.

И это будет гораздо меньше, чем ты заслужил, подумал Корнеев. Он никогда не ожидал подлости от Захарова, и случившееся оказалось для него весьма неприятным сюрпризом. И ему еще предстояло вызволять эту горе-разведчицу. Если Христич выяснит, что она заслана родственниками самого Корнеева, – доведется пережить немало скверных минут. Корнеев это предчувствовал и неимоверно злился.

– Сволочь ты, – сказал он в сердцах.

Захаров промолчал. Значит, ничего не мог возразить.

Корнеев приехал в особняк ранним утром. Христич уже сидел у себя.

– Никаких новостей, Вадим.

У полковника был вид уставшего и обескураженного происходящим человека.

– Как ваша подопечная?

– Ты о ком?

– О той женщине, которую вывезли с Кипра.

– Ах, она… – Христич поскучнел. – Работаем.

– Я хочу ее видеть.

– Зачем?

– Хочу.

– Свои «хочу» оставляй дома.

– Я хочу ее видеть!

– Да какого черта! – взорвался Христич. – У нас проблемы, мой дорогой! Серьезные проблемы! А у тебя голова занята неизвестно чем! Мы Базылева не можем найти. Нигде. Ты это понимаешь? У нас даже нет подтверждения его смерти. А ты о какой-то бабе печешься!

Про Базылева было сказано неспроста. Фактически упрек. Ему, Корнееву. Потому что доказательства добросовестности выполненной работы – трупа – не было. Свои сомнения в успехе проведенной операции Христич сейчас выразил впервые. Корнеев закусил губу.

– Пока что говорим о женщине, – сказал он после паузы, разграничивая две истории – с Надей и с Базылевым.

– Так чего ты от меня хочешь? – мрачно поинтересовался Христич.

– Увидеть ее.

– Пошли!

Христич порывисто поднялся. Нервничал.

Прошли по коридору, миновали две двери с кодовыми замками и оказались в небольшой комнате, похожей на больничную палату. На единственной кровати, укрытая белоснежной простыней, лежала Надя. Лицо у нее было такое же белое, как простыня. Будто неживое. Корнеев почувствовал, как что-то дрогнуло у него внутри. Вопросительно оглянулся на полковника. Тот стоял у двери с безразличным видом, словно давая понять, что происходящее здесь его не касается.

– Надя! – позвал Корнеев.

У нее даже веки не дрогнули. Полковник неожиданно вынырнул из-за корнеевской спины.

– Она тебя вряд ли услышит, Вадим. Надо вот так. – Ударил Надю ладонью по щеке. Это был даже не хлопок, а полновесная пощечина. Надина голова мотнулась по подушке, женщина открыла глаза.

– Здравствуй, – сказал воспитанный Корнеев.

Надя не ответила. И не могла ответить. В ее глазах не было жизни.

– Чем ее накачали? – сквозь зубы спросил Корнеев.

– Ничем таким, что было бы запрещено Минздравом, – усмехнулся Христич.

Усмешка у него была злая. Корнеев понял, что полковник уже намучился с Надей и пока не имеет никаких результатов. Вряд ли Надя такая уж стойкая. Просто она не знает цепочки людей, пославших ее на теплый остров Кипр, и поэтому ничего не может рассказать полковнику. Ею будут заниматься долго, очень долго, пока ее психика не сломается и не начнутся сбои. После этого ей дадут другое имя и спрячут в одной из психиатрических лечебниц, где она проживет до самой своей смерти – еще год или два. Там долго не живут. Корнеев это знал.

– Оставьте ее в покое! – вырвалось у него.

Христич сделал вид, что не слышал. Следовало бы рассказать ему, кто такая Надя и почему она оказалась на Кипре, но Корнеев никак не мог на это решиться. Христич подтолкнул его к выходу. Он выполнил требование Корнеева показать ему Надю и теперь чувствовал себя вправе вернуться к интересующему его вопросу.

– Конечно, все там произошло слишком быстро, Вадим, но все-таки: ты видел, куда угодили пули?