Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел

– Скажешь тоже! Я этот запах и во сне распознать могу. Во, блин, идиоты. Разбили, видать, бутылку.

Стрельнул взглядом вдоль коридора, но нигде не было ни лужи, ни осколков.

– Или это от тебя попахивает? Ты что, надрался, Алексеич?

Приблизился, втянул носом воздух.

– Что ты, как собака, меня нюхаешь? – отстранился наш герой.

– Точно, Алексеич! От тебя ароматец! Ну ты дал! Так, значит, по пивку теперь решил ударить?

И еще один мужик подошел.

– Новость слышали? – спросил он мрачно.

– Что такое? – нервно осведомился Алексеич, готовясь любую новость принимать на свой счет и на счет тщательно оберегаемого крана.

– Абовян из шестого отдела разбил машину. И как вы думаете, во что этот идиот врезался?

– Во что?

Но ответа не последовало.

– Вроде как водкой пахнет, – пробасил хранитель тайны неведомого нам Абовяна.

– Ну! – поддакнул второй. – Я и говорю!

– Кажется! – отрезал Алексеич.

– Показалось бабе, что она не влипла, – задумчиво сообщил хранитель абовяновской тайны, обходя Алексеича справа.

– Вроде как от раковины, – сказал второй, заходя слева.

А в раковине обнаружилась неиспарившаяся влага, и именно оттуда, из раковины, запах и шел.

– Водку вылили, – удивился тот, что заходил справа. – Ну надо же, придурки!

– Не в настроении, видать, – поддакнул тот, что слева. – Хвать – и в раковину. Осерчал, видать. Или, может, уже не лезло. А отдать было некому.

– Надо раковину промыть.

– Ага, иначе все здесь провоняет.

Помертвевший лицом Алексеич не пытался воспрепятствовать. Следил за происходящим остановившимся взглядом.

Повернули вентиль. Ударила тугая струя. Запах не исчез. Напротив, даже больше его стало.

– Что за чепуха?

– Ох и воняет!

– Может, вода сильно хлорированная?

– Да разве это хлор? Водкой пахнет!

– Ты еще скажи, что водка из крана бежит.

– Но запах-то…

– Что запах?

– Точно тебе говорю! Ну водка же!

– Попробуй на язык, если умный такой.

– И попробую!

И тогда Алексеич, поняв, что сейчас потеряет все права первооткрывателя, поспешно выдохнул:

– Водка, мужики!

– Что-о-о??? – Оба воззрились недоверчиво.

– Водка, клянусь. Я сам сначала не поверил. Но – правда!

Тот, что недорассказал про незадачливого Абовяна, поспешно зачерпнул горсть струящейся из крана жидкости и осторожно отхлебнул из пригоршни.

– Во, блин!

– Кран-то закрой! – посоветовал рачительный Алексеич. – Неизвестно, сколько ее там. Вдруг стечет, и ничего нам не останется.

Их было трое. И у них была общая тайна. Одна на троих.

– Неполадки, видать, какие-то в системе, – сказал Алексеич.

– Думаешь, к ликеро-водочному по ошибке подключили магистраль?

– Запросто. Сам знаешь, какой сейчас бедлам повсюду. Чего-нибудь там слесаря нахомутали, и вот тебе, пожалуйста.

– Шанс упускать нельзя.

– Да, такое бывает раз в жизни.

– Кто бы мог подумать, а?

– Расскажем – не поверят.

– Кому расскажем? – возбудился Алексеич. – Ты что, спятил? Едва узнают, и мы сюда не протолкнемся.

– Да, желающих будет много.

– Так что – молчок! У кого что имеется из емкостей?

– У меня литровая банка…

– Ну ты сказал! Литровой банкой много начерпаешь!

– У женщин можно попросить трехлитровую.

– Нет, так не годится. Нужна канистра.

– У меня в машине. Но она с бензином.

– Бензин – на землю. Канистру – сюда!

– Спятил! Вонь-то какая!

– А перегоним!

– В смысле?

– Нам лишь бы продуктом запастись. А потом пропустим через самогонный аппарат – и никакого запаха.

– Да, он прав. Дуй за канистрой.

– Я еще у кого-нибудь попрошу.

– Ну! Побыстрее!

Алексеич остался с несостоявшимся курильщиком. Оба были взволнованы сверх всякой меры.

– Так, пару канистр он нам сделает, – сказал Алексеич. – Еще бы чего?

– Банки! – напомнил его соучастник. – У женщин можно спросить. У Голяковой есть, я знаю. У Позднеевой могу поинтересоваться. У Клавы.

– Давай! Только чтоб быстро! И никому ни слова!

– Даже Клаве?

– Ну что она тебе – жена, что ли, эта Клава?! – взъярился Алексеич.

– Жена. В четвертом отделе работает.

– Тьфу, черт! Ну потом расскажешь! Дома! Вечером!

Оставшись один, Алексеич являл собой защитника рубежей. Граница на замке. Ни пяди родной земли врагу. За время отсутствия его сообщников на драгоценный кран покушались дважды. Оба раза Алексеич вышел из стычек победителем. Мы снимали происходящее с трех точек одновременно. Алексеич стремительно продвигался к всероссийской известности.