Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел

Был девятый час вечера. Я уже знал, что поеду к Боярковым. Меня тянуло туда как магнитом.

– До завтра! – сказал я остающимся.

– До завтра.

Я заметил, как переглянулись Илья и Светлана. Я казался им странным весь этот день. И не мог объяснить, что со мной происходит. Не имел на это права.

Я решил взять такси. Вышел к дороге, поднял руку, и тотчас же рядом со мной остановился неприветливо черный мерседесовский внедорожник.

– Вам куда, товарищ? – Насмешливый женский голос.

Настенька Полякова собственной персоной.

– С работы? – спросил я.

– Ага. С чувством исполненного долга.

– Вообще-то я такси ловлю.

– Вот и садись. Пить не будете? Голые при луне танцевать не будете? Эх, прокачу!

– Это из Ильфа и Петрова? Приятно общаться с начитанными людьми.

– Так тебе куда?

Настя явно гордилась своей машиной. И непременно хотела, чтобы я оценил ее приобретение. Свой «Мерседес» вела аккуратно, с прилежностью школьницы.

– Я слышала, твоей машине пришел капут, – вдруг сказала она невинным голоском.

Ну надо же так уметь! Как хорошо и как вовремя коллега «вспомнила» о моей недавней неудаче. Она вот за рулем новенького, пахнущего дорогой кожей внедорожника, а я как раз безлошадный. У Настеньки бесспорное умение вызывать у окружающих комплекс неполноценности. Так она самоутверждается, наверное.

– Да, разбил свое авто, – подтвердил я.

– Говорят, как-то вы там оконфузились. Хотели кого-то подставить, да сами попали впросак.

Старательно меня дожимала. Ей бы не женщиной родиться, а пантерой.

– Увидишь, – пообещал я. – Мы это отсняли на пленку. И непременно выпустим в эфир.

– Интересно будет посмотреть.

– Да, зрелище незабываемое.

Некоторое время ехали молча. Потом Настя спросила, внимательно глядя на дорогу прямо перед собой:

– Тех подонков арестовали?

– Которых? – не понял я.

– Которые напали на тебя.

Похоже, решила пройтись по всем моим неприятностям последнего времени.

– Да.

– Туго пришлось? Лицо-то до сих пор не зажило.

– Заживет, – проявил я оптимизм.

– Не везет тебе в последнее время.

– Я не жалуюсь.

– Заметила.

Она как будто под панцирем, подумалось мне. Наверное, несладко ей живется. Повсюду мерещатся не поклонники, а конкуренты по жизненной гонке. И она тянется за лидерами, напрягая все силы. Заигралась в карьеру. Теперь уж не остановится. Старательно лепит собственный имидж. Деловая женщина. Никаких сантиментов. Я бы испытал немалое потрясение, доведись мне увидеть ее плачущей. Только нужные знакомства. Целый ворох идей, и при этом все идеи тщательно выверены и обоснованы. Во всем старается быть чуть более мужественной, чем окружающие ее мужчины. И даже этот агрессивно-черный «Мерседес» – всего лишь часть ее имиджа. Гром-баба, как сказал о ней Демин. Я неожиданно почувствовал к ней нечто сродни жалости.

Она могла бы прожить совсем другую жизнь. Пусть не такую заполненную сверхважными хлопотами, но более счастливую, как мне представлялось. Потому что в той, другой, жизни ей не пришлось бы каждодневно воевать. Она ведь красивая. И умная. Вот только характер мужской. С добавлением женской ядовитой стервозности.

– Здесь останови, пожалуйста, – попросил я.

– Тебя подождать?

– Спасибо, не надо. А машина у тебя отличная, – искренне признал я.

Настино лицо расплылось в счастливой улыбке. Не должна была бы проявлять столь явно свои чувства, но не сдержалась. Наверное, не совсем еще потеряна для общества.

Я позвонил в квартиру Боярковых. Никто мне не открыл. Это было полной неожиданностью. Я ехал сюда и знал – знал! – что Ольга здесь. Но ее не было. И это открытие повергло меня в шок. Я как будто заблудился в лабиринте, из которого не было и не могло быть выхода. Мой мобильник был со мной. Я позвонил себе на домашний номер, и опять никто не ответил. Там Ольги не было. И здесь ее тоже не было. Я подумал, что все складывается слишком плохо. Так плохо, насколько только может быть.

Снизу кто-то поднимался по лестнице. Если соседи – спрошу, не видели ли они сегодня Ольгу. Почему-то я думал, что она непременно сюда приходила. Раз не появилась у меня, значит, была здесь. А куда делась потом – этого я не знал.

Это был Антон. Увидев меня, он остановился одним пролетом ниже. Наверное, шел с работы. В руке портфельчик неопределенного возраста. Стоял и смотрел. Было видно, что не ожидал встретить меня.

– Здравствуй, – сказал я.

Мой голос вернул его к жизни. Первое изумление отступило, он опустил глаза, пряча пробуждающуюся ненависть.