Владимир Гриньков - Ментовские оборотни

Дорога шла под уклон и вскоре, как и предупреждала нас Светлана, мы оказались в низине, где деревьев стало заметно меньше, да и были они чахлые на вид, зато здесь было много мха, а колея оказалась залита водой, мы пробирались по лужам, покрышки чавкали в воде, и когда на глазах мрачнеющий Илья уже был готов произнести вслух в адрес отсутствующей Светланы что-то недоброе, дорога потянулась вверх по склону, сырости поубавилось, и очень скоро мы увидели покрытую мхом кирпичную кладку – все, что осталось от монастыря.

Было такое чувство, будто с тех пор, как много десятилетий назад отсюда ушли монахи, здесь никто больше не появлялся. Зеленый мох казался нетронутым. Густой кустарник скрывал большую часть монастырских фундаментов. Деревья проросли там, где когда-то были монашеские кельи и трапезная, и успели разрастись и подняться высоко, до самого неба, создав над головами случайно оказавшихся здесь путников зеленый и почти не пропускающий солнечные лучи шатер. Жутковатое и таинственное место. Здесь было, как на старом заброшенном кладбище, где впадаешь в состояние тревожного ожидания чего-то такого, что невозможно сформулировать и чему не дашь определения, и только самому себе можешь признаться в проснувшихся вдруг в душе по-детски необъяснимых страхах.

Мы обогнули монастырские руины в полном молчании и с зарождающимся в наших душах благоговейным мистическим ужасом, и это, как оказалось, было непременным условием подготовки к следующему потрясению, испытанному нами на старой графской дороге.

От взгорка, где мы обнаружили монастырские развалины, дорога шла по гребню изогнувшейся дугой насыпи, возвышающейся над редколесной заболоченной низиной и где-то далеко впереди упирающейся в лес, в который нам и следовало попасть. По обе стороны дороги были высажены деревья, и когда мы под эти деревья въехали, они сомкнули над нами свои кроны, будто это был туннель. Этим дубам было лет по двести, не меньше, их сажали еще крепостные старой графини, как мне представлялось, и то ли от сырости здешних земель, то ли оттого, что дубы росли на открытом, продуваемом всеми ветрами месте, а может быть, и от старости своей, от ветхости начавшей разлагаться древесины, стволы дубов имели самые причудливые формы, будто их погнуло-покорежило неведомой силой, отчего стволы местами даже полопались, и не рассыпались в прах они только благодаря известной всем дубовой прочности исходного материала. Изогнутые ветви тянулись к нам руками-щупальцами. Поднявшийся ветер трепал и тревожил листву, отчего казалось, что этот удивительный туннель вдруг пришел в движение. Свинцовые тучи скрыли солнце, добавив атмосфере тревожащего сумрака. И я вдруг узнал эту дорогу. Я видел ее раньше, когда еще был маленький, в какой-то детской книжке. Там была и эта дорога, и эти дубы, и где-то на одном из дубов непременно обнаружится Соловей-Разбойник, подкарауливающий путников и лишающий их разума и способности сопротивляться своим ужасным свистом.

– Как в сказке! – пробормотал не склонный обычно к сантиментам Илья.

Он чувствовал то же самое, что и я. Значит, я не ошибся. Ай да Светка! Вот так сюрприз! Кто бы мог подумать, что такие удивительные места существуют на самом деле, а не только на иллюстрациях к детским книжкам!

Сказочная дубовая аллея привела нас в лес, и тут обнаружилось, что мы из сказки вернулись в реальность. Вскоре начались деревянные да каменные заборы, столбы освещения и вполне приличного качества асфальт. Здесь вроде бы продолжался лес, но деревья за заборами были прорежены и лес казался слишком упорядоченным и слишком светлым, какими обычно бывают скверы и парки в городах. Я даже испытал легкое разочарование – такое сильное впечатление на меня произвели заброшенные монастырские развалины и сказочная до неправдоподобия дорога, по которой двести лет назад ездила на исповедь старая графиня.

Илья сверился с нарисованной рукой Светланы схемой, остановил машину перед массивными железными воротами и требовательно посигналил, призывая хозяйку встретить нас хлебом-солью. Но после повторного нетерпеливого сигнала вместо Светланы в приоткрывшуюся дверь, прорезанную прямо в створке ворот, выглянула с настороженным видом девчушка лет пяти. Светлана пригласила всю нашу съемочную группу, и кто-то мог, конечно, захватить с собой на природу свое дитя, но лично мне девчушка эта не была знакома.

– Ты чья? – спросил Илья, выходя из машины.