Владимир Гриньков - Семь кило баксов

– Лайки Гетонья, – сказал Антон голосом человека, которому привычно дарить подарки, и иногда, так уж случается, таким подарком благодаря ему может оказаться испытанный восторг и хорошее настроение. – Что в переводе означает просто «Соседний квартал». Киприоты взяли один квартал в старом городе и сделали из него конфетку. Специально для туристов.

В здешних лавках, крохотных, как и все здесь, но заполненных под завязку всякой всячиной, можно было купить все, что душе угодно, а по сказочным улицам сказочного города плыли запахи блюд, которые невидимые повара уже успели приготовить.

Полина уже успела забыть о грустном, зато ей вспомнилось, что она голодна, а Антон, подтверждая свою репутацию хорошего и надежного спутника, тут же догадался о ее желаниях. Ресторанчиков здесь было немало, и повсюду зазывно улыбались смуглые официанты, сесть можно было за любой столик, но Антон увлек Полину в одно ему известное место, они свернули туда, где был как бы небольшой дворик, деревянные лестницы поднимались вверх, а перед теми лестницами расставлены столы, и это, как оказалось, и было то, что нужно.

– Позвольте, я сегодня сам сделаю заказ, – попросил Антон. – Я знаю, чем вас угостить.

Подошедшего официанта он попросил принести нечто такое, название чего Полина не сразу уловила на слух, и она даже переспросила, что там такое их ждет.

– Емиста, – сказал Антон. – Или гемиста, тут по-разному произносят. Национальное кипрское блюдо.

– Что это такое?

– Может, не надо? – будто бы неуверенно сказал Антон. – Пусть принесут. А то я начну вам рассказывать, а вы, не ровен час, голодны…

– Я очень выдержанная! – оценила собственные способности Полина.

– Извольте, – сказал с усмешкой Антон. – Сейчас вы получите полную информацию о том, как это блюдо готовится. Берем свежие помидоры посочнее, вычищаем внутреннюю часть; то, что было внутри, пропускаем через мясорубку и полученное добавляем вместе с сырым рисом в кастрюлю, где уже тушится в растительном масле мелко нарезанный лучок. Причем масла жалеть не надо, а чтобы рис, которого у нас там граммов двести, получше распарился, еще и водички немного туда плеснем и будем все это тушить, периодически помешивая, минут тридцать, а уже в самом конце добавляем туда соль, молотый перец, мелко нарезанные укроп, петрушку и любую другую вкусную и пахучую травку.

Тут Полина поняла, что о собственной выдержанности она была излишне преувеличенного мнения. Хотя она еще держалась.

Но это было еще не все, как оказалось.

– Считайте, что начинка уже почти готова, – сообщил Антон. – Осталось только добавить сюда мясной фарш. Примерно столько по объему, сколько у вас в кастрюле рисово-овощной начинки.

– Начинки? – ухватилась за это слово Полина. – Значит, всем этим фаршем надо что-то начинить?

– Ну конечно! Вы забыли, что мы вычищали помидоры. У нас же осталась наружная, без внутренностей, часть помидоров. Вот их мы начиняем, сверху на фарш каждого из помидоров укладываем по ложечке майонеза, накрываем каждый помидор срезанной прежде «крышечкой», ну, это то самое место, которым помидор крепится к стеблю, ведь для того, чтобы помидор вычистить внутри, нам надо было эту «крышечку» «открыть», то есть срезать ее ножом. А дальше все просто. Противень заливаем растительным маслом, укладываем на противень фаршированные помидоры, добавляем немного воды, чтобы все это парилось, и ставим в духовку часика на полтора. Да, чуть не забыл – меж помидоров раскладываем нарезанную соломкой картошку, причем эту соломку предварительно вываливаем в тарелку с растительным маслом, чтобы она потом в духовке запеклась до золотистости…

– Галина Петровна, вы ведь работали у Звонарева главным бухгалтером?

– Да.

У женщины тревожный взгляд. Что-то там такое милиция ищет в звонаревской фирме, а всегда первым делом куда они свой нос суют? В бумаги бухгалтерские, это и ежу понятно. И главный бухгалтер, получается, все время балансирует на грани. Все, что хочешь, с ним может случиться.

– А сынуля ваш случайно не по маминым стопам решил пойти? – осведомился Маркелов с понимающей и доброжелательной улыбкой. – Не на бухгалтера учится?

– Нет, он у меня по врачебной части.

Заныло материнское сердце. Если с нею какая беда приключится, сын останется один.

– По врачебной – это хорошо, – оценил Маркелов.

Женщина не верила ни единому его слову. Улыбается и о сыне расспрашивает, а у самого в душе ничего доброго. И про сына, наверное, он не просто так вспомнил, а чтобы намекнуть собеседнице, что надо бы ей быть посговорчивее да пооткровеннее, помочь, в общем, следствию, а то ведь сын, не ровен час, без матери останется и будет, бедолага, ей передачки носить.