Владимир Гриньков - Семь кило баксов

– Мы еще сегодня с вами увидимся? – учтиво осведомился у девочки Миха.

У Полины непроизвольно вытянулось лицо. То, что Миха со своей одноклассницей на «вы», было для нее полной неожиданностью.

– Вы мне позвоните, – сказала девочка. – После шести.

Миха проводил ее до машины, поздоровался с женщиной, сидевшей за рулем, потом учтиво распахнул перед девочкой дверцу. Галантный кавалер, да и только. Машина уехала. Миха вернулся к столу.

– Посидим еще? – предложил он.

– Мне пора, – ответила Полина.

– Тогда и я пойду, пожалуй. Ты меня подождешь?

Полина механически кивнула.

Миха подозвал официанта, по-английски попросил того принести счет. И расплачивался он по-взрослому, с достоинством, было видно, что эта процедура ему знакома и проделывалась им многократно.

Они вышли из ресторана и пошли в направлении городского сада.

– Мне непонятно, – сказала Полина, – со мной – на «ты», а с той девочкой на «вы».

– Что же тут непонятного? – нахмурил лоб Миха.

– Я все-таки старше, – подсказала Полина.

– При чем тут возраст? – пожал плечами Миха. – Ты пришла к моему отцу устраиваться на работу. Ты по найму. Понимаешь? Просто служащая. А Юля – дочь банкира.

Это было бы оскорбительно, если бы только он понимал, что говорит. Но он просто не отдавал себе отчета. Он так был приучен. Для него это было естественно. Так что все претензии должны быть обращены не к нему, а к тем, кто таким образом расставил для него приоритеты в жизни.

– Видишь ли, дорогой мой Миха, – сказала мягко Полина, вспомнив вдруг о том, что она, как старшая по возрасту, должна, просто обязана объяснить этому мальчишке, что такое в жизни хорошо, а что такое плохо. – Ты молодец, что обращаешься к Юле на «вы». Это красиво, благородно, по-мужски. Но нельзя считать людьми второго сорта тех, кто работает, как ты говоришь, по найму. И если у Юли папа банкир…

– Он у нее не банкир.

– Как же! Ты сам только что мне сказал…

– У нее был отец. И он действительно был банкиром. А потом его убили. Киллер застрелил в прошлом году. Две пули, одна в голову, одна в грудь.

Опешившая от такого оборота дела Полина заглянула Михе в глаза. Она-то думала, что знает жизнь. А этот мальчишка, только что спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, поведавший ей о киллере, знает о жизни едва ли не больше ее. Он знает о жизни то, что ему в его возрасте знать бы вовсе не следовало.

И она не нашлась что сказать.

– Здравствуйте! – произнес с улыбкой Антон, и Полине тотчас же вспомнился Миха с его обращением на «вы» к своей спутнице.

– Здравствуйте! – улыбнулась ответно Полина.

Выходной день. Солнечно. Антон приехал на своем автомобильчике и готов везти Полину – куда?

– Куда мы сегодня поедем? – спросила она.

– Вы были в Кикко?

– А что это такое?

– Понятно, – сказал Антон. – Значит, сегодня едем туда.

Уже в машине, когда они ехали по улицам Лимасола, Антон сказал:

– Кикко – это монастырь в горах. Самый главный, самый богатый и самый, наверное, красивый. Вот только там сейчас не жарко…

Он с сомнением посмотрел на Полину. На ней были джинсы и футболка. Наверное, совсем неподобающая для весеннего путешествия в горы одежда.

– Будем возвращаться? – предложила Полина. – У меня дома есть куртка.

– Купим что-нибудь по пути.

Полина пыталась возражать, но Антон ее не слушал. Заехали в какой-то магазин, купили для Полины теплый свитер с капюшоном. Пятьдесят кипрских фунтов. Сто долларов. Для Полины это были немалые деньги, а Антон заплатил за покупку так, будто покупал какую-нибудь мелочь – расческу или носовой платок.

Дорога вырвалась из Лимасола. Прямо перед путниками лежали горы.

– Это там? – спросила Полина, показывая вперед.

– Да. Мы будем на самой вершине уже через каких-нибудь сорок минут. Здесь все близко.

Дорога все время поднималась вверх. Сначала она петляла меж безлесных холмов, пересекала аккуратные и небольшие, в одну-единственную улицу, деревни, а растительности становилось все больше, хвойные деревья подступали вплотную к дороге, здесь уже был настоящий лес, вот очередной поворот, справа взору открылась долина, и теперь Полина обнаружила, как высоко они успели подняться: долина, зажатая меж двух горных круч и заросшая лесом, оставалась далеко внизу, она тянулась до безлесного побережья, а дальше, за желто-зеленым берегом, было видно море, и до него тоже было очень далеко, и всего каких-нибудь двадцать или двадцать пять минут назад Полина с Антоном именно там, далеко внизу, на побережье, и были, и теперь на место своего недавнего пребывания они смотрели с высоты.