Владимир Гриньков - За пригоршню баксов

Сразу за границей Московской области их ожидала милицейская «девятка». Остановились. Костюков сходил, проверил. Все совпадало. Группа из областного УВД. Три человека. У них один «макаров» и два «калашникова». Но дороже, чем оружие, были милицейская форма и мигалки. А оружие и у Китайгородцева есть.

Патриция заинтересовалась.

– Это нас встречают? – перевел ее вопрос Марецкий.

– Можете сказать ей, что руководители области выслали навстречу милицейский экипаж, узнав о визите популярного композитора Марецкого, – без тени улыбки посоветовал Китайгородцев.

Марецкий засмеялся и перевел Патриции слова телохранителя. Преподнес все как шутку, девушка засмеялась в ответ, но по выражению ее лица можно было понять, что она почти поверила. Слишком много необычного происходило с ней в последние дни. А тут еще статья в иллюстрированном журнале.

Милицейская машина пошла впереди.

– Тянись за ними следом, – сказал Китайгородцев водителю. – Дистанция – двадцать. Так будет нормально.

Телохранитель Китайгородцев:

Она все время одна… Я никогда рядом с ней никого не видел… Даже на речной прогулке… Если бы у нее был муж… необязательно муж… Просто близкий человек… Он бы тоже прибыл к теплоходу… А никого не было… Тем не менее она приехала с охраной… Толковые ребята… На двух машинах… И еще машину сопровождения пустили по набережной… Это очень серьезно… И очень дорого… Если пользоваться этой услугой за деньги… Не по дружбе, так сказать… У нее нет таких денег… Не может быть…

Машина с Костюковым обогнала их небольшую колонну и пристроилась впереди милицейского экипажа. Костюков знал свое дело. Сейчас будет съезд с асфальта. А там – петлять по грунтовке до спрятавшихся в лесу развалин.

Марецкий что-то вполголоса говорил своей спутнице. Наверное, рассказывал о том месте, куда они вот-вот должны приехать.

Свернули с асфальтированной дороги. Машину сильно качнуло. Патриция счастливо и беззаботно засмеялась. Для нее сейчас начиналось русское сафари, ни больше ни меньше.

Пропылили по грунтовке, свернули в лес, здесь дорога сильно заросла травой. Патриция наблюдала за открывающейся перед ней картиной с непосредственностью ребенка, которому обещали доставить его прямо в сказку.

Машины с Костюковым уже не было видно. Сам он обнаружился лишь через время – в эфире. Костюковский голос в переговорном устройстве изрек:

– Чисто!

Значит, уже на месте и успел прочесать близлежащий кустарник.

– Понял! – ответил Китайгородцев.

Он даже спиной ощущал внимание своих притихших подопечных. Все было как в кино. А они по воле случая в этом кино оказались действующими лицами.

Костюковский автомобиль стоял у развалин. Сам Костюков уже маячил на пригорочке, обозревая окружающие окрестности.

Китайгородцев в переговорное устройство:

– Выходим!

Голос Костюкова:

– Понял!

Из машины. Дверь распахнулась на ходу. С этой стороны сидел Марецкий. Он легко выскочил из салона, предупредительно протянул руку своей невесте. Златовласая Патриция царственно ступила на траву. Милиционеры с интересом смотрели на происходящее из своей машины. Китайгородцев, успевая еще прочесывать взглядом окрестности, нетерпеливо махнул служивым рукой: «Из машины!» Те вспомнили наконец инструкции, данные им при встрече на границе области. Неспешно выбрались из машины, грозно топорща по сторонам стволы автоматов.

Марецкий что-то сказал своей спутнице и с печальным выражением лица указал на развалины. И Патриция нахмурилась, склонила голову. Так они стояли довольно долго – в окружении охраны и в то же время очень одинокие, какие-то далекие, оторванные ото всех и вся.

Гулял по верхушкам деревьев ветер, пели птицы да изредка в переговорном устройстве слышался хриплый голос Костюкова:

– Чисто!

На что Китайгородцев непременно ему отвечал:

– Понял!

Это проверка связи была, привычное дело. А так – никакой необходимости. В радиусе ста метров все видно как на ладони. Ни одной живой души.

Патриция подошла к Марецкому и прижалась. Получилось очень трогательно. В такие минуты никого посторонних не должно быть рядом. Даже телохранителей.

– Теперь на кладбище? – вопросительно глянул на Китайгородцева Марецкий.

– Теперь в музей.

У охраны свой план действий и свои предпочтения. Марецкий не возражал.