Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

Под огонь критики Арнетт попал после полуторачасового интервью с Саддамом, в ходе которого диктатор разразился речью о сионистском заговоре, пообещав призвать весь гнев Аллаха на головы противников. Когда же Питер счел возможным показать короткий сюжет с американским активистом движения за мир, назвавшимся Энтони Лоуренсом (он квалифицировал операцию «Буря в пустыне» как «империалистическую попытку блока западных государств захватить не принадлежащие им нефтяные ресурсы региона»), то упреки в адрес журналиста еще более усилились.

Наконец, Белый дом и командующий союзными войсками генерал Норман Шварцкопф выразили гневное отношение к репортажу Питера об уничтожении американскими ракетами фабрики для производства сухого молока.

– Вчера, – взволнованным голосом рассказывал Питер, стоя возле груды дымящихся развалин в одном из районов Багдада, – представители министерства военной информации Ирака устроили мне двухчасовой визит на фабрику сухого молока, где готовят питание для грудных младенцев. Мне сообщили, что она была разрушена во время американской бомбежки. Судя по тому, что вы сейчас видите, – Питер указывал на табличку у входа на фабрику с надписями на арабском и английском языках «Фабрика молочных смесей», – предприятие полностью разрушено.

Честно говоря, я и сам не мог понять: что же там производилось – детское питание или же биологическое оружие, как настаивала президентская администрация. Еще за год до начала бомбардировки Багдада, другой журналист телекомпании Ричард Рот в своем сюжете довольно скептически высказывался об этой фабрике. А после репортажа Арнетта одна компания в Северной Ирландии заявила, что показанные иракцами упаковки с детским питанием содержали сухое молоко, проданное Багдаду до введения эмбарго. Представители фирмы предоставили также расчеты, свидетельствовавшие, что их продукт не используется в смесях для грудных детей.

На защиту Питера Арнетта, работавшего под грохот взрывов и пребывавшего в диком нервном напряжении, что могло повлечь за собой и ошибки, горой вставал Чарльз Хофф. Он являлся директором-распорядителем внутренней спутниковой связи Си-Эн-Эн.

– Всегда предпочтительнее, – громыхал он своим раскатистым голосом, – когда у нас в Багдаде есть источник информации. Есть журналист, сообщающий нам хоть что-то, показывающий хоть что-нибудь. Это лучше, чем ничего, и только глупец может оспаривать сей факт. Во всем мире средства массовой информации – орудие пропаганды. Нас использует собственная страна. – Здесь он многозначительно повышал голос и подмигивал правым глазом. – Нас используют и другие страны. Я не знаю, как реагируют Пентагон и Белый дом на наши прямые репортажи из Ирака. Допускаю, что крайне негативно. И тем не менее, что бы они не говорили, эти парни наверняка наматывают себе на ус все, что идет оттуда, а разведслужбы делают свой анализ. Мы не выносим окончательных суждений. Наша задача дать главный материал – информацию. Трудность состоит в том, что наша информация с обеих сторон саудовской границы – не стопроцентная, чистая правда. Мы работаем в тылу врага и, значит, невольно вынуждены соглашаться на некую иракскую цензуру.

Ежедневно Чарльз Хофф носился по помещениям службы новостей с телефонами у каждого уха, пытаясь как можно тщательнее скоординировать соединение Атланты с Багдадом. Где-то на другой стороне земного шара наши технари, только что одолевшие мучительные пятьсот миль по разбитым дорогам Иордании с передвижной спутниковой «тарелкой», пытались нацелить антенну на спутниковый ретранслятор «Интелсат». На неразличимую невооруженным глазом точку в бескрайнем космосе.

– Нет, это все равно, что искать иголку в огромном стоге сена, – огорченно всплескивал руками Чарли, видя, что все усилия пока остаются безрезультатными.

Но внезапно, когда Чарли отчаивался наладить связь, нитка попадала в игольное ушко. За четверть секунды сигнал из Багдада поступал на спутник, а затем он устремлялся на наземную станцию в Лондоне. Оттуда его переправляли на другой спутник, над Атлантикой. Цепь замыкалась в Атланте, где в помещении службы новостей появлялся характерный звуковой сигнал – связь налажена.

Как по мановению волшебной палочки, оживали телевизионные мониторы, на экранах появлялись цветные полосы и текст: «Прямой эфир Си-Эн-Эн из Багдада!».

Чарльз не мог скрыть радости при виде картинки.

– Здорово. Слышно, как будто они находятся в соседнем здании. Видимость тоже четкая. Посмотрите, какие потрясающие цвета!