Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

На другом снимке был запечатлен Абдул Хабаш – крупный сильный человек с квадратной головой, широкой нижней челюстью, некрасивыми редкими зубами и жестким выражением глаз. Фотография была сделана с водительского удостоверения – Абдул Хабаш старательно следил за тем, чтобы его физиономия как можно реже попалала в объектив.

Закончив разглядывать фотографии, я спрятал их в папку.

Мишель была оживлена, словно ребенок, получивший на рождество любимую игрушку.

– Как здорово, что ты приехал, – сказала она с сияющими глазами и обвила мою шею руками . - Я ждала тебя, мой маленький мошенник.

Я мастерски изобразил непонимание.

– Мошенник? Скорее ты хотела сказать «волшебник».

– Ты – волшебник? – смеясь, переспросила Мишель. Я огорченно всплеснул руками.

– Ну, хорошо: колдун.

Мишель с готовностью подхватила:

– Вот это уже гораздо точнее. Хитрый, старый колдун, отлично знающий, какие слова говорить молодым девушкам.

– Что ж, – вздохнул я, – придется оправдывать выданные авансы и призвать на помощь все свое обаяние.

Я привлек Мишель к себе и стал нежно целовать Ее движения были легкими, и мне казалось, что я обнимаю ветер. Мягкий теплый ветер, решивший замереть на мгновение у меня на плече.

– Я не люблю расставаний, – смущенно призналась Мишель – Каждое расставание – словно маленькая смерть.

– Да. дорогая, – отозвался я. – Поэтому, да здравствуют бессмертие и вечная юность!

Я еще крепче обнял ее, и время для нас остановилось.

Когда я проснулся ночью, то увидел, что она, задумавшись, стоит у окна. На ней была только нитка жемчуга. Я смотрел на ее стройные загорелые ноги, изящную фигуру, смуглое лицо и точеную медную головку. Мишель стояла босиком на полу, и я вдруг поймал себя на мысли, что ревную ее даже к лунному свету, заливавшему окно и словно сжимавшему Мишель в своих чувственных объятиях. Я остро ощутил, как дорога мне эта девушка.

– Мишель, – окликнул я ее. Она вздрогнула.

– Что, Стив?

– О чем ты думаешь?

Мишель встряхнула головой, силясь прогнать какие-то мысли

– Как все призрачно, Стив. Я начала бояться включать телевизор. Я чуть не сошла с ума, когда стали показывать то, что случилось возле Кинэйрда.

– Все уже позади, – спокойно сказал я, не чувствуя, впрочем, особой уверенности в своих словах.

– Зачем тебе нужен этот Ковчег? Почему ты так хочешь найти его?

Я приподнялся на локте.

– Понимаешь, дорогая, дело не в том – найду я его или нет. Никто в мире, за исключением нескольких человек, не верит в легенду о Ковчеге Завета. Но мне нравится опровергать скептиков и развенчивать их ветхие догмы, от которых за милю несет нафталином. Я не сам научился этой теории – просто у меня был хороший учитель.

– Кто же? – она наклонила голову набок.

– Тэд Тернер, мой босс. Его теория заключается в том, что не стыдно не найти Ковчега, но стыдно не искать его. Понимаешь? Вся штука заключается в том, чтобы ПЫТАТЬСЯ найти Ковчег. Стараться изо всех сил. Далеко не самые худшие люди на земле устремлялись на край света с единственной целью – доказать самим себе, что они в состоянии достичь невозможного: отыскать реликвию, которую все считали пропавшей. Исчезнувшей навсегда. Они не столько охотились за этим золотым сундуком, сколько бросали вызов Судьбе. Каждый раз, когда кто-нибудь из смельчаков хотя бы на шаг приближался к разгадке последней тайны Библии, то тем самым раздвигал горизонты представлений человечества.

Знаешь, просматривая энциклопедию «Британника», я был поражен, наткнувшись на такое разъяснение заслуг Колумба перед человечеством: «До путешествий знаменитого мореплавателя люди верили, что земля – круглая, что горизонт – это конец земной поверхности, ее последний рубеж».

Мишель легла на постель.

– Но что необычного в этих словах? В древности люди считали землю плоской, как монета.

Я усмехнулся.

– Ты не выслушала меня до конца. Ключ – в следующей фразе. После описания всех предубеждений и ошибок, существовавших до плавания Колумба, в энциклопедии говорилось: «Теперь мы знаем больше».

– Теперь мы знаем больше, – словно эхо, повторила Мишель.

– Можешь проверить сама. – посоветовал я. – Энциклопедия «Британника», издание тысяча девятьсот шестьдесят первого года.

Она прижалась ко мне всем телом и поцеловала в губы. Затем, спрятав голову у меня на груди, она пробормотала:

– Пожалуй, если ты дашь мне возможность одеться, я отправлюсь в библиотеку.