Александр Белов - Штурм вулкана

Скорее всего Зорин, прижатый ментами, начнет давать показания, что он нанимал Кабана для убийства Рыкова, но кто ему поверит — ведь Кабан будет уже героем, он скажет только коротко — клевета, мол, Зорин старается свести со мной счеты! И ему поверят.

Благость и спокойствие разлились в душе Кабана, ему все стало казаться прекрасным — и самолет с его неудобными креслами, и вид внизу с его озерами и непролазной тайгой. Кабан нажал кнопку вызова стюардессы, заказал порцию коньяку. Предложил выпить соседу по креслу — тощему очкарику с ноутбуком. Тот не отказался и после двух выпитых рюмок доверительно прошептал Кабану на ухо:

— Говорят, что вчерашний самолет «Москва — Красносибирск» захватил террорист!

— Да ты что! — удивился Кабан. — От-куда знаешь?

— В новостях говорили, — гордо ответил сосед, — и в газете писали.

Кабану некогда было читать газеты и смотреть телевизор. Он усмехнулся. А что журналюги напишут завтра, когда опять в сводках замелькает Красносибирск? Будут писать, что на праздновании юбилея комбината был убит его директор и фактический владелец Олег Алексеевич Рыков, а смелый прохожий задержал и обезвредил киллера. Само собой, всего этого Кабан тощему очкарику говорить не стал.

Ему предстояло еще обдумать, как именно в толпе народа он вычислит убийцу. Но некоторые наметки в этом деле у него были, ведь он же и сам считал себя профессионалом, поэтому попробует вычислить киллера, представив, как бы действовал он сам в этой ситуации, где выбрал бы точку для стрельбы и пути для отхода. Именно этом пути он и подстережет убийцу, завалит его и сдаст ментам.

Тощий очкарик, возбужденный халявный коньяком, все никак не мог угомониться и что-то трещал на ухо Кабану, мешая сосредоточиться. Очевидно, он подумал, что они уже теперь друзья навек.

— Слушай, заткнись, — попросил его Кабан, — надоел ты мне…

Очкарик осекся, извинился и замолчал. Кабан прикрыл веки и углубился в свои мысли.

Ивану Белову стоило больших трудов добраться до дома — денег у него не было ни копейки, выглядел он как беспризорник со стажем. Помог кое-какой опыт его короткой бродяжнической жизни.

Двор охранялся, но Иван знал, как пробраться незамеченным. Спрятался в деревянном домике на детской площадке посреди двора. Знал, что мать наверняка дома, но не мог себя заставить подняться в квартиру. Не знал, что сказать матери после того, как он своим бродяжничеством так долго заставлял ее страдать. Злость и обида на маму прошли, отца он так и не нашел, друзей потерял и не знал, где они теперь. Может быть, их вместе с Федором убили люди Бобра, может, они опять скитаются по площади трех вокзалов, рискуя попасться в руки людям Шамана

Иван вернулся домой еще и для того, чтобы попросить Шмидта найти друзей и помочь им выбраться из этой бродяжнической жизни. Но заставить себя войти в

подъезд, подняться на лифте на свой этаж и нажать на кнопку звонка он никак не мой Машина Шмидта возле подъезда не стояла, а значит, и его самого дома не было. Иван, решил подождать отчима, чтобы войти вместе с ним, чтобы не оказаться с матерью один на один.

Было темно, Ивану страшно хотелось есть, да и замерз он, но ожидания его оправь дались. В ворота въехал бронированный джип Шмидта и остановился напротив подъезда. Шмидт вышел из машины, захлопнув тяжелую дверь, направился в сторону подъезда. Ваня окликнул его и осекся:

— Папа…

Шмидт даже не оглянулся, ведь он не был папой и Ваня никогда его так не называл. Мало ли во дворе детей, которые кричат, окликают своих пап. Его окликать таким образом некому

— Дядя Дима, — послышался детский, голос, и Шмидт остановился как вкопанный.

Медленно, словно боясь вспугнуть видение, повернулся и увидел Ивана, стоявшего рядом с детским домиком Бабы Яги. Мальчишка был с ног до головы грязный, оборванный и худой. Стоял и боялся подойти. Шмидт сам перешагнул невысокое ограждение детской площадки, подошел к Ивану протянул ему руку:

— Ну, здравствуй. Вернулся насовсем или так, за гитарой зашел?

— За какой гитарой? — не понял Иван,

— Это анекдот такой, — пояснил Шмидт, — муж приходит домой под утро жена встречает его со скалкой, типа, явил

с я черт? А он говорит, спокойно, жена, я за гитарой!

— Я не за гитарой, я совсем, — ответил Иван, вздохнув.

— Молодец, что надумал вернуться, — сказал Шмидт, присаживаясь на лавочку, — а то мы с твоим папой с ног сбились, тебя разыскивая.

— Папа здесь?

— Нет, он уехал в Красносибирск, — ответил Шмидт, — как раз сегодня и уехал. Наверное, сейчас летит в самолете. Слушай, давай ему позвоним, а то он места себе не находит, наверное, как и мама твоя, впрочем.