Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада

Поручик и тут не стал возражать и снова согласился на ничью.

Через минуту они вышли из душевой и направились в раздевалку. Старостин с Ковриговым опять вынуждены были деликатно расположиться при дверях. Наконец, посвежевший и слегка раскрасневшийся Правдин предстал перед ними.

— А мы тут с Денисом Васильевичем размялись немного, — пояснил он. — Техничный паренек. И сильный. Запросто мог меня в стойке удушить захватом за одноименные.

Ковригов насупился:

— Да кто же ему разрешит душить главу правительства, да еще в стойке… Разве можно?

Но Правдин отмахнулся:

— Можно, еще как. Это же дзюдо — победа умом. Чувствую, пожалел он меня.

— Что есть, то есть, — пробормотал Седой. — Добрый он, даже слишком. Я ему часто говорю, что доброта его погубит. Только все без толку. Он же у нас двухпроцентник.

Правдин не понял. Старостину пришлось ему разъяснить:

— Дело в том, что если спецподразделение более двух месяцев не выходит из близкого боевого контакта, то девяносто восемь процентов его личного состава сходит с ума. Это статистика. Резать глотки, стрелять в упор и ходить по трупам непросто. Но, как правило, до этого не доходит. Так долго наши спецы не воюют, это вам не окопные сидельцы.

— А кто же составляет те два процента, которые не сходят с ума? — осторожно поинтересовался премьер-министр.

Старостин зевнул:

— Психопаты. То есть те, у которых уже до этого мозги были набекрень. В обычной мирной жизни такие люди представляют серьезную опасность для окружающих, но в подобной боевой ситуации становятся главной ударной силой подразделения, подлинными героями. Больше того, чем больше в составе подразделения таких двухпроцентников, тем больше у него шансов на победу.

— Так вы хотите сказать, что ваш Поручик психопат? — Премьер-министр поежился.

Вот так борешься с человеком, думаешь — нормальный. А он и вправду задушить может.

— Нет, — успокоил его вице-адмирал. — Тут другое. Среди этих двух процентов очень редко, но встречаются абсолютно нормальные люди. У них исключительно устойчивая психика, они прирожденные лидеры, хотя и никогда не рвутся к руководству. Предпочитают отвечать за себя. Они не агрессивны, но с психопатами их объединяет одна общая особенность. Они способны убивать и не испытывать ни малейших переживаний. Поручик, например, превращается в настоящую машину для убийства, приводя себя в особое состояние. Обычно он включает его с помощью обратного отсчета — с пяти до нуля. Потом убьет несколько супостатов, которые этого заслуживают, и опять душа-человек.

Правдин хотел еще что-то спросить, но тут, тяжело дыша и отдуваясь, с улицы притопал генерал-майор Бормышев. Он с виноватым видом утирал платком пот с лысины.

— А мы вас в штабе ждем, — протянул он.

Премьер-министр только руками развел.

— Я не виноват, меня на воротах дежурный не пропустил. Солидный такой и очень строгий. И — надо же — мой водитель свое удостоверение забыл в другом пиджаке, а я по наивности вообще без удостоверения езжу. И без паспорта. Думал — все в лицо знают. А тут вахтер не пропустил. Спасибо, что не выгнал, а разрешил в спортзале перекантоваться. Здесь мы с Денисом Васильевичем и познакомились, а заодно и размялись немного. Так что я даже доволен.

Бормышев сильно расстроился, поскольку дежурный на воротах находился в его подчинении. Генерал-майор вытянулся и щелкнул каблуками дорогих ботинок.

— Разберемся и накажем! — заверил он главу правительства.

— Да я не обиделся, скорее совсем наоборот, — внес ясность Правдин.

— Тем более. Все равно накажем, — брякнул Бормышев.

Премьер с сочувствием взглянул на Ковригова и вышел на улицу. Ковригов и Бормышев пристроились следом. Старостин немного отстал. Дождавшись Поручика, он придирчиво оглядел его с ног до головы и похлопал по плечу.

— Растешь, Денис Васильич! — одобрительно сказал вице-адмирал. — Сегодня в душ с премьер-министром, завтра — глядишь — в сортир с патриархом. А что же послезавтра — в планетарий с президентом? Ладно, идем с нами, посидишь, послушаешь. Может, ума наберешься. Тебе не помешает.

В кабинете начальника главка их уже ждал огромный, в четверть футбольного поля, накрытый стол. Ничего лишнего, только скромные закуски. То же и с напитками — водка, коньяк, для Правдина виски «Джонни Уокер» с синей этикеткой.

В красном углу кабинета висели портреты президента и премьер-министра. Правдин скептически посмотрел на свой портрет. В прошлый приезд здесь еще висел портрет Ельцина. Бормышев поймал взгляд главы правительства и не упустил случая прогнуться.