Чингиз Абдуллаев - Уйти и не вернуться

В лавке Али-Рахмана были закрыты все окна и двери. Рахимов огляделся. Все было спокойно. Он осторожно постучал. Стояла по-прежнему тишина. Семенов оглянулся. Рахимов постучал сильнее. По-прежнему никто не отзывался. Тогда он принял решение и совсем несильно толкнул дверь. Она поддалась. Он огляделся вокруг и вошел внутрь. Здесь было довольно темно, но некоторые товары – чай, гранатовый сок в бутылках, крупа, просо стояли по-прежнему на окружавших его полках. Он осмотрелся и увидел еще одну дверь.

Осмотрелся еще раз. Достал свой пистолет и шагнул внутрь. Снаружи Семенов увидев, что Рахимов зашел внутрь, подобрался поближе к дверям, чтобы прикрыть подполковника в случае его внезапного отхода.

Рахимову не нравилась в этой лавке какая-то подозрительная тишина. Он уже собирался уходить, когда внезапно увидел чью-то свесившуюся руку из-под одного из мешков.

Быстро подбежав, он оттащил мешок. Один, второй, третий. И увидел труп лежащего на полу человека.

Летом восемьдесят четвертого уже значительно окрепшие и хорошо вооруженные отряды моджахедов решили начать широкомасштабную войну против нечестивых «шурави», вторгшихся в их страну, и собственных предателей, стоявших у власти в Кабуле. Многие племена, получив современное стрелковое оружие, мигрировали через границу для участия в вооруженной борьбе против неверных. В ответ правительство Афганистана объявило всеобщую мобилизацию, еще более четко поляризуя и без того расколотое на два враждебных лагеря афганское общество. Со стороны Пакистана по всей восточной и южной зоне страны началось широко разрекламированное освободительное движение афганских моджахедов. Правда, выяснилась странная особенность племенного движения. Освободив свою собственную территорию, а еще чаще, захватив ее без единого выстрела, племя в дальнейшем участие в боевых действиях не принимало, предпочитая контролировать лишь собственный участок, и без того всегда принадлежащий этому племени.

В столицах западных государств с ужасом осознали, что рассчитывать на племенные объединения не приходится. Здесь еще сохранялись почти патриархальные отношения.

Зато отряды, действовавшие в западных областях Афганистана и сформированные на принципах исламского единства и борьбы с безбожниками, были более мобильными и целеустремленными. Американские специалисты из Лэнгли скрепя сердце вынуждены были пойти на установление контактов с проирански настроенными фундаменталистами и их лидерами, чтобы наладить более четкую координацию действий. К тому времени президент Рейган, ведущий избирательную кампанию против демократов, вновь заявлял о своей полной решимости бороться против империи зла. Вообще в свой первый президентский срок официальных контактов с советскими лидерами Рейган не имел. Здесь сказались не только идеологические мотивы. Скорее это была область чистой физиологии, при которой престарелые генеральные секретари ЦК КПСС занимали этот пост уже будучи смертельно больными людьми и довольно быстро угасали. Так, в течение менее чем трех лет страна потеряла сразу трех лидеров. Сначала умер в ноябре восемьдесят второго Леонид Брежнев, уже сильно сдавший в последние годы и практически отошедший от руководства страной. Казалось, что расчетливый Андропов, пришедший к власти, удержится на своем посту еще добрый десяток лет. Но болезни не щадили лидеров империи. Словно сама смерть, вселившаяся в Политбюро, не хотела уходить оттуда, пока не истребила почти половину ее членов брежневского призыва.

Андропов честно проработал лишь полгода. На большее его не хватило, и он попал в больницу, откуда пытался руководить одной шестой частью света и ее сателлитами. Но в марте восемьдесят четвертого его силы окончательно угасли, и следующим лидером стал абсолютно беспомощный Константин Черненко. Этот не смог даже произнести слова благодарности по поводу его избрания. Тогда многие западные телекомпании, газеты и журналы, показывая Горбачева, заявили, что следующим лидером страны, очевидно, станет молодой политик. На фоне семидесятилетних старцев пятидесятитрехлетний секретарь ЦК КПСС действительно выглядел на удивление молодым.

Этого события пришлось ждать не так долго – ровно год. Когда умер Черненко, стало ясно, что с практикой назначения престарелых лидеров страны нужно кончать. Следующим по очереди с удовольствием стал бы Гришин, московский глава и многолетний член Политбюро. Но тут решительно вмешался патриарх советской политики Андрей Громыко. Понимая, какое впечатление производят частые смерти лидеров страны, какой сильный удар наносится по престижу всего социалистического лагеря, как дискредитируется сама идея безальтернативных «единогласных» выдвижений на Пленумах ЦК КПСС, Громыко решительно встал на сторону Горбачева. История хранит молчание по поводу того, была ли какая-нибудь тайная договоренность между Горбачевым и Громыко, хотя оба политика это впоследствии отрицали, но мы можем судить лишь по очевидным фактам.