Кирилл Казанцев - На всякого блатного найдется пуля

– Да ты, братан, отравить нас, что ли, хочешь?

– Не хочешь жрать, сиди голодным, – пробасил Чалый, увлеченный процессом.

Остальные члены компании местных бомжей лежали в разных позах у костра. Кто курил, кто пил, кто спал. Женский крик рядом в ночи заставил «отдыхающих» встрепенуться. Яростно залаяли собаки.

– Что за черт? – пробормотал Седой, глядя на кусты.

В ответ на его крики из зарослей бурьяна выскочила совершенно обнаженная симпатичная девушка. Все дружно ахнули, когда заметили, как в сполохах костра на ее теле замерцали бриллианты. Вслед за девушкой на вытоптанную обитателями поляну перед разрушенным домом из кустов выскочили огромные, грязные, лохматые псы неопределенной породы.

Чалый, сидевший ближе всех к девушке, схватил палку и отогнал псов. Девушка замерла на месте со скованными впереди руками и не смела пошевелиться. В ее расширенных глазах стоял ужас.

– Братва, Дед Мороз все-таки существует, – хрипло заорал на всю поляну Седой, хлопнув себя по ляжкам.

Со всех сторон дружно грянул хохот. Эльвира попятилась, но сзади за талию ее схватил Чалый и, сжав другой рукой горло, деловито поинтересовался скрипучим басом:

– Куда, красавица? Что, даже чаю не попьешь?

– Помогите! – закричала во все горло Эльвира, дернулась, но противник держал ее слишком крепко.

Бомжи вновь заржали, жадными глазами разглядывая девичье тело, а Чалый сорвал у нее со спины пакет с драгоценностями и бросил Седому.

– Глянь, что тут за погремушки?

Седой на правах главаря банды открыл пакет, достал вырезки и стал рассматривать, потом присел к огню, чтобы лучше было видно, высыпал на железный лист драгоценности.

– Камни настоящие, что ли? – спросил кто-то робко из толпы, обступившей его.

– По ходу да, вон как сверкают, мать их, – проворчал Седой. – Надо спеца по этим делам надыбать. Так-то чего балаболить… – Потом он показал всем вырезки: – Эй, ребята, знаете, какую птицу к нам занесло? Это же дочка самого крутого в округе нефтяного барыги. Вот, гляньте, ее фото в газете. Она, типа, бал какой-то дает.

– Охренеть, – выдохнул Чалый. – Чего она тут забыла?

Седой глянул на наручники на руках у девушки:

– Вишь, браслетики. Видать, насолила кому-то крепко, вот и выбросили сюда, чтобы собаки сожрали.

– Отвезите меня домой, и мой папа даст вам много денег, – дрожащим голосом попросила Эльвира.

– Ха, да у нас уже есть деньги, – хохотнул Седой, сунув ей под нос горсть украшений из пакета. – К твоему бате че-то неохота соваться. Как пить дать, отберет все это, да еще по балде настучит… У него там на службе, наверное, целый отряд амбалов, которые дерьмо вышибают из фраеров всяких.

– Нет, он не станет отбирать, – всхлипнула Эльвира.

– Да не гони пургу. Ясен пень, отберет, – просипел Чалый, удерживая девушку. Заметив колье на ее шее, он сорвал его и бросил Седому.

– Эй, сколько это стоит? – поинтересовался Седой, демонстрируя колье пленнице. – Только правду базарь, иначе башку сверну, как куренку.

– Это от «Тиффани», – тихо выдавила из себя Эльвира, стараясь вспомнить цену.

На деньги она мало обращала внимания. Отец исполнял все ее капризы. Драгоценностей у нее было пруд пруди. Некоторые – дома, в сейфе. Самые дорогие хранились в банке. Это колье было очень дорогим. Она надевала его на бал вместе с серьгами, где были вставлены желтые алмазы в виде сердечек.

– Че? Че ты базаришь? – прохрипел Седой недовольно. – Сколько стоит, говорю?

– Тысяч шестьсот, наверное, – быстро ответила Эльвира.

– А это? – Седой показал серьги.

– Сто тысяч.

– Ну, ни хрена себе! – воскликнул обрадованный Чалый.

Остальные одобрительно загудели:

– Живем, ребята! Бухать будем год, не просыхая! В натуре, подфартило! Седой, давай делить.

– Молчать! – рявкнул на товарищей Седой. – Поделим бабки, когда продадим цацки. Так их не поделишь. Сейчас передеремся все – этим и закончится.

– А с ней что делать? – поинтересовался Чалый. – Отпускать-то нельзя. Сдаст.

– Для начала по кругу пустим, – плотоядно ухмыльнулся Седой. – Богатая сучка! Отработай, что мы тебя от собак спасли…

Валера Сажин на рассвете сошел с трапа самолета в аэропорту, миновал главное здание и направился к стоянке такси. Мыслями он был еще где-то там, на Бали, в залитом солнцем тропическом раю. Веселый и загорелый, он казался чужаком среди серой массы людей на улице, спешивших на работу. Его радость не омрачало и то, что во время отпуска Жарков расстрелял двух его поставщиков. Он и сам планировал от них избавиться. Гена даже помог, а Гудков так разрулил ситуацию, что они еще и премию получили за раскрытие громкого дела. Мечтательно улыбаясь, он огляделся, чтобы выбрать такси, да так и остолбенел, увидев перед собой хмурого начальника. Он рассчитывал еще с недельку поваляться дома, отходя от поездки и не отвечая на телефон, а тут такой облом.