Александр Жиров - Амулет смерти

После посещения туалета и ванной Борис с голым торсом заглянул в гостиную. Несколько молодых людей там еще ели, пили и болтали. Одежды на некоторых было еще меньше, чем на нем. Одна пара продолжала танцевать: девушка в безрукавной блузке и юноша в одних носках.

— О, Борька! — раздался голос хозяина. — Ну как тебе у меня?

— Спасибо, Димыч. У тебя превосходно. Меня одна твоя гостья послала выпить и закусить принести.

Не выбираясь из кресла, бывший одноклассник протянул тарелку бутербродов с красной икрой.

— Попроще ничего нет?

— Вот, пожалуйста.

С этими словами Димыч сунул другую тарелку бутербродов. Они были щедро покрыты черной икрой.

— Красиво жить не запретишь! — воскликнул Борис, захватил початую бутылку финской водки и вернулся в черную спальню.

Здесь он вновь застыл с полными руками. Третий раз за вечер. На одном и том же месте.

Его юная соблазнительница оседлала какого-то парня и неслась теперь галопом.

Борис видел ее нежную спинку, взлетающую и опускающуюся между мужских ног.

На Бориса никто даже не обернулся.

Тихонько постояв, он вышел в коридор.

Он решительно шагнул к двери, за которой видел сестру. Вошел. Поставил водку с закуской на пол, зажег свет. Приглушенный свет бра над изголовьем. В этой спальне стены, пол и потолок действительно оказались красными.

— Ой! — взвизгнула Катя.

Кофи стыдливо потянул на себя простыню.

— Ну что ты переполошилась? Что я, твоей задницы не видал? Ребята, как вы относитесь к финской водке с русской икрой?

— Отлично! — пробормотал Кофи.

Катя укрыла пышную грудь майкой и свесила ноги с кровати.

— А где же ты свою шлюшку потерял?

Хоть бы сестру с ней познакомил. Должна же я знать, с кем мой младший братец это делает?

Борис уже нашел стаканы и разливал водку.

— Думаешь, я сам с ней успел познакомиться? — бросил он косой взгляд на Катю. — Я успел только раз сделать ЭТО, как ты по-медицински точно выражаешься, и сходить за водкой с икрой. Возвращаюсь, а она…

— Стоп, давай угадаю! Возвращаешься, а она уже с другим!

— Точно. Они здесь, наверное, групповуху практикуют. Ну, давайте по глоточку.

Кофи!..

Они выпили, и Катя строго спросила:

— Ты был осторожен?

— Так точно! — Борис отдал честь. — Но оставаться там с ними мне не захотелось. Я, видно, недостаточно богемный.

Предпочитаю делать это вдвоем.

— Уже не мутик, но еще не богема, — засмеялась Катя.

— Да и вообще, — сказал Борис, закуривая, — я в ванной пока мылся, думал: домой попаду — снова вымоюсь. Здесь все время такое чувство, что ты по шею в дерьме.

— Это тебя жаба душит! — неожиданно произнес Кофи. — Зато сперма на глаза уже не давит.

. Брат с сестрой покатились от хохота по безразмерной кровати. Кофи старательно прятал улыбку. Трудный этот русский язык. Но нет ничего невозможного для молодого африканского вождя.

— Слушай, Кофи, а ты в русской деревне никогда не бывал?

— Нет, а что?

Кофи смотрел с интересом. Русское слово «деревня» ассоциировалось у него с родным словом «Губигу».

— У нас с Катькой дед с бабушкой за Вырицей живут. Ну, родители нашего отца. Озеро Вялье, не слыхал?

— А ты про город Котону не слыхал?

— Это где?

— В Бенине. Крупный порт. Гвинейский залив.

— Ладно, Кофи, не подкалывай. Наша деревня в ста километрах от Питера. Давай махнем на рыбалку? Представляешь, красота какая: на вечерней зорьке с удочками в лодке? И тишина.

— То-то деревенские ошалеют, — вставила Катя, поедая бутерброды с красной и черной икрой попеременно. — Они к африканцам непривычные.

Борис еще понемногу плеснул в стаканы и сказал:

— Пора привыкать. Пора цивилизации прийти и на берега озера Вялье!.. Мама сегодня приехала оттуда. Говорит, у деда каждый день сумасшедшие уловы. В конце лета самый клев! Особенно после этого притона тянет очиститься. Там же сплошная чистота: вода, воздух, пища, людские отношения.

— Ну ты, братик, даешь, — едва выговорила Катя набитым ртом. — Матерым почвенником вдруг заделался!

— Такое чувство, что весь в дерьме, — не унимался Борис. — Там банька своя. Ты бывал в русской парной, Кофи?

— Несколько раз меня пытались затащить за эти годы. Но я видел фильм «Вперед, гардемарины». Там питерский артист Боярский играет француза, которого парят в русской бане. Поэтому, Борька, даже не уговаривай меня. В парную я не пойду. Это точно.

Борис поднял руки вверх:

— Торжественно обещаю: в баню тебя даже не приглашу. Так едем?