Александр Жиров - Черный амулет

Пришлось повернуть в сторону от слоновника. Пойти навстречу через весь зверинец. Фигура неуверенно топталась у входной двери. Нехотя светили лампочки под высоченным потолком.

Кофи шел быстро. Нужно узнать, что за гость, и срочно заняться Бертиными какашками. Внезапно что-то лопнуло в глазах. Будто пелена спала. Вот он, миг узнавания!

Вождь замедлил шаги. Покойный дед рассказывал, что Кофи родился в день самого большого праздника — в праздник Четвертого Урожая.

Он появился из чрева великомученицы Зуби под грохот священных барабанов. Еще глухой и слепой, он не мог слыщать звуков праздничного веселья. Однако именно это совпадение сделало младшего внука вождя наследником. Родиться в день Четвертого Урожая — это, конечно, особая милость Солнечного бога.

Сейчас опять звучали священные барабаны. Но не снаружи. Внутри. Все громче и громче. Их мелкая, едва слышная дробь стремительно превращалась в адский грохот. Конические палочки, которыми пользовались барабанщики его племени, словно молотили по извилинам мозга.

Кофи остановился. Закрыл глаза. Застонал. Он не желал идти вперед. Он не мог идти назад. «Мы тво-ри-ли там все, что хо-те-ли! — бушевали барабаны судьбы. — Нам все про-ща-ли!»

Он вновь покрылся липким потом.

Откуда столько влаги в организме? Кофи попытался вызвать образ Кати Кондратьевой. Ее чувственные губы. Пышные рыжие волосы. Зеленые глаза. Ее обольстительный живот, А в этом животе…

«Да-го-мея! Да-го-мея! — голову раздирал грохот. — Да-го-мея!»

Черные руки вождя обхватили черную голову. Чтобы она не раскололась. Зрительный нерв словно зажали в тиски. Едва появившийся образ Кати стал меняться. Миг — и ее тело покрылось сетью морщин.

Еще миг — и у стройной девушки расширились плечи, сузились бедра и вырос горб.

Еще мгновение — и поплыли черты лица. На конечностях утолстились суставы. Выпали зубы.

Почернела кожа.

В глаза Кофи смотрел старый Каплу.

«Ты знаешь, кто убил твою мать?» — прошамкал колдун.

«Нет! — хотел закричать Кофи. — Не знаю!!!»

Но не закричал. А увидел мысленным взором Василия Константиновича Кондратьева, который расхаживает по собственной гостиной и восклицает: «Да я в тридцать лет!.. Это же была ответственность! Это же была политика! Да моя рота!.. Сомали, Эфиопия, Дагомея! Что мы вытворяли! Нам же все прощали!»

В воображении молодого вождя нынешний седой Кондратьев размахивал боевым клинком с гравировкой: «A la guerre comme a la guerre». Под неумолчный рокот барабанов судьбы Кофи повторил:

— На войне как на войне.

Он решительно двинулся вперед по желтому проходу между клетками. Женщина у входа не смотрела в его сторону.

Она увлеченно пыталась что-то рассмотреть в сумрачном хлеву цирковой свиньи.

— Здравствуйте, Елена Владимировна, — радушно приветствовал вождь мать Кати и Бориса. — Как хорошо, что вы пришли.

— Здравствуй, Кофи. Ты был прав, — сказала женщина, оборачиваясь. — После того что произошло со свекровью и со свекром, одной в четырех стенах действительно невыносимо.

— А эту… кутерьму по-грузински сварили?

— Чихиртму, — смеясь, поправила Елена Владимировна. — Завтра буду варить. Боря с отцом вернутся из Васнецовки, я их как раз экзотикой и побалую.

И ты приходи. Мы тебе всегда рады.

— Спасибо большое. — Кофи засмущался. — Неудобно. У вас же не ресторан.

— Ну-ну, нельзя так говорить. — Пожилая женщина погрозила пальчиком. — Я могу обидеться. Приходи обязательно.

Давай сразу договоримся на семь часов.

Дело в том, что перед подачей на стол нужно взбить яичные желтки, смешать с небольшим количеством бульона, влить в суп, размешать и подогреть, не доводя до кипения.

Тут только Кофи осенило: он больше не вольный студент, а рабочий человек.

— А! — вскричал он. — Елена Владимировна! Завтра же воскресенье, я опять буду на работе!

— Как жаль, — сказала женщина. — Ну, а где же обещанный жеребенок?

— Идемте. Сейчас покажу. — Парень сделал несколько шагов. — Вот наш новорожденный!

В лошадином стойле на подстилке из старых байковых одеял спала очаровательная крохотная лошадка. Рядом стояла кобыла Строптивая с еще не вполне опавшим животом.

— Какая прелесть! — восхитилась жена отставного полковника. — Просто чудо!

— Елена Владимировна, вы позволите, я к слонихе сбегаю? — попросил Кофи. — Там, извините, убрать нужно, пока она по всему слоновнику не разнесла.

— Конечно, конечно. — Женщина не могла оторваться от зрелища. — Я здесь с радостью тебя подожду. Полюбуюсь. Господи, сколько мы, горожане, потеряли в жизни!