Владимир Гриньков - Двойник

Уезжая из офиса во второй половине дня, Сергей не отпустил по обыкновению охрану. Он сегодня ехал отдыхать.

У кафе за городским парком было по обыкновению много иномарок. Сергей на правах равного въехал на площадку, вышел из «Мерседеса», сохраняя невозмутимое и несколько рассеянное выражение лица, но одновременно кося взглядом в сторону охраны – не отстала ли. Он ощущал себя ребенком, впервые переступающим порог новой школы. До сих пор посещал другую, и вот смена обстановки, и что же там, впереди? Новые люди, непривычная среда, и как оно там еще сложится?

Из джипа выскочили охранники, двое тотчас опередили Сергея и скрылись за дверями кафе, еще двое шли рядом – один немного впереди, второй держался за спиной Сергея.

В кафе было немноголюдно. Сергей лишь на мгновение задержался в дверях, оценивая обстановку. Люди здесь были разные: и вполне респектабельного вида, в добротной одежде из модных магазинов, и те, кого Сергей называл «быками» – с золотыми цепями на толстых шеях и бритыми затылками. И те и другие были ему чужие, в жизни он их видел лишь издали, и их пути-дорожки никогда не пересекались, и вот он вошел к ним как равный. В его сторону оборачивались, и он угадывал во взглядах настороженное любопытство. Под этими взглядами, давление которых он ощущал почти физически, Сергей прошел к свободному столику. Он выбрал место у стены, чтобы не оставаться в центре внимания, поскольку чувствовал себя не очень уверенно, и охранники тотчас попадали за соседние столики, отгораживая его своими телами от зала, и он видел лишь их спины.

Подошел официант, разбитной малый с плутовато-вежливым лицом, какие обычно бывают у ресторанной обслуги в заштатных российских городках.

– Добрый вечер, – сказал вкрадчиво официант, выкладывая перед посетителем синюю папочку, в которой было меню.

Сергей долго вчитывался, пытаясь определить, что означают мудреные названия блюд, наконец выбрал то, что было ему знакомо: котлету по-киевски и салат «Ностальжи». Остальное он благополучно пропустил, боясь попасть впросак. Еще он хотел заказать спиртное. Никогда не пил за рулем, но сегодня на него нашло. Он чувствовал себя уверенным и дерзким. Или хотя бы пытался.

– Вот это, – он ткнул пальцем в строчку в меню и прочитал вслух. – «Камус».

Было написано: коньяк «CAMUS». Название было знакомое, Сергей видел бутылки с такими этикетками в дорогих магазинах, в которые ему доводилось зайти полюбопытствовать. Это был как знак той, прежде недоступной, но желанной жизни.

– «Камю», – деревянным голосом поправил официант.

Разве что не рассмеялся прямо в лицо. Сергей почувствовал, как ему стало жарко. Хотел казаться крутым, а вместо этого смотрится, наверное, идиот идиотом. Но он не сдался. Сил хватило еще на то, чтобы, набычившись, спросить у официанта глухим, с ноткой угрозы, голосом:

– Ты кого учить вздумал?

Тот смешался и даже, казалось, уменьшился в росте. Явно чувствовал себя ничтожеством и готов был исчезнуть, испариться, превратиться в прах, но не смел.

– Иди, – сказал Сергей.

Официант удалился прочь.

Сергей, выдержав паузу, обвел зал осторожным цепким взглядом. Слишком явного внимания на него никто не обращал, но он и его охранники все-таки вызывали интерес. В том интересе не угадывалось ни враждебности, ни настороженности, одно лишь любопытство, обычно проявляемое завсегдатаями к новичку. Сергей почувствовал, что постепенно успокаивается. Это место уже не представлялось ему каким-то вертепом, да и его охранники смотрелись грозно и внушительно.

Принесли заказ. Официант с вежливо-заискивающим видом налил коньяк в рюмку на низкой ножке. Сергей видел по телевизору, как пьют коньяк настоящие ценители напитка, француз какой-то объяснял. Все в подробностях не помнилось, но в общем Сергей представлял, что должен делать, чтобы не показаться окружающим смешным. Он не стал пить коньяк сразу, а сначала погрел рюмку в ладони, с задумчиво-рассеянным видом глядя куда-то вдаль. Затем, не меняя задумчивого выражения лица, он поднес рюмку к носу и вдохнул божественный аромат, даже прикрыл при этом глаза, демонстрируя степень своего восхищения. Насладившись в полной мере запахом, он сделал маленький глоток, погонял жгуче-ароматный шарик влаги по полости рта, словно полоскал зубы, и вот здесь его посетило секундное замешательство. Тот француз, которого он видел по телевизору, коньяк, помнится, не проглотил, а выплюнул, объясняя, что при дегустации так и надо делать, чтобы следующую порцию дегустировать, будучи не в подпитии, а в здравом уме. Но потом Сергей рассудил, что он не в дегустации участвует, а потребляет сей драгоценный продукт, и сделал глоток. Повернул голову и обнаружил, что официант до сих пор стоит рядом.