Владимир Колычев - Мне душу рвет чужая боль

– В какую деревню?

– Вот этого, увы, никто не знает. И как найти эту женщину – пока большой вопрос. Но этим пусть адвокаты Неверовой занимаются. Она женщина состоятельная, и адвокатов хороших наймет, и частных детективов, если надо, подключит…

– Вот это правильно, ей нужно, пусть она и крутится. А наше дело – обвинение ей предъявить. А дальше следователь с ней пусть возится.

– А что следователь? Следователю доказательства нужны. А отсутствие алиби – не есть доказательство вины…

– Мотив есть?

– Мотив есть. Но нет оружия, которым был убит Строгачев. И вряд ли мы найдем его при обыске… И свидетелей нет… Одни только предположения. Следователь с нас не слезет, так что придется искать доказательства…

– А на это времени у вас, увы, нет. Надо вплотную заниматься гражданином Сафроновым и его преступной деятельностью! Наркотики, проституция, грабежи, убийства… Пора положить конец этому беззаконию! – грозно постановил Одинцов.

– У вас есть доказательства его виновности?

– Нет, эти доказательства должны быть у тебя.

– У меня ничего нет, – покачал головой Степан.

– Но я же знаю, ты как-то держал этого бандита за горло.

– Кто тебе сказал, что он бандит? – усмехнулся Степан. – Прежде всего, он гражданин нашей страны и так же, как все, защищен законом…

– А это что? – вспылил Одинцов, снова, в какой уже раз, показав на свой фингал. – Я знаю, я уверен, что это Сафронов устроил!

– Не надо было лезть на рожон, – усмехнулся Круча.

Не так давно полковник Одинцов устроил показательную акцию устрашения. Пользуясь своими связями, натравил на Сафрона отряд милиции особого назначения. Что называется, не зная броду, полез в воду. Сафрону, конечно, досталось. Спецназовцы устроили форменные погромы в его ночных клубах и казино, его самого арестовали и целых два дня продержали в изоляторе временного задержания. Потом вмешались адвокаты, Сафрона вытащили, на Одинцова накатали жалобу с требованием возбудить уголовное дело по факту злоупотребления своим служебным положением. Видимо, Сафрон согласился со своими адвокатами и в знак утверждения их плана поставил печать – под глаз Одинцову. Со стороны это выглядело как хулиганская проделка, виновников нападения не нашли, и какой с хитрого Сафрона спрос?.. Степан мог бы, конечно, дознаться до истины, но ведь Одинцов – сам с усам; его послушать, так в органах нет профессионалов, равных ему по всяким самым. Тем более что заявление о хулиганском нападении он писать не собирается.

– Так ты знаешь, что это Сафрон? – взбеленился полковник.

– Теперь знаю. Ты мне сам об этом только что сказал.

– Да, Круча, да, думал, что для тебя честь сотрудника милиции превыше всего.

– При чем здесь честь? – возмущенно глянул на своего начальника Степан. – У меня нет доказательств, что гражданин Сафронов участвует в противоправной деятельности. Есть только оперативная информация, но ее к делу не пришьешь. А чтобы информация стала доказательной базой, нужно много работать. Аудио– и видеонаблюдение, прослушка телефонных разговоров, в общем, плотная разработка…

– Так в чем же дело?

– Нужны соответствующие санкции. А вы сами должны знать, как сложно их получить. Но и это еще не все, нужны силы и средства. У меня мало людей, проблемы со специальной техникой… В общем, будет письменный приказ, санкции, я приступлю к работе с гражданином Сафроновым. А так даже пальцем не пошевелю, мне проблем хватает, начиная с генерала Викентьева. Он же первым меня в беззаконии обвинит. А ты его поддержишь…

– Будет тебе приказ, и санкции будут, – пристально посмотрев на Степана, сквозь зубы процедил полковник.

– Вот тогда и поговорим.

Глядя на своего начальника, он понимал, что не будет ни того, ни другого. Похоже, Одинцов способен был только на то, чтобы поднимать волну и сотрясать над ней воздух.

Как и предполагал Степан, обыск в доме Кристины Неверовой ничего не дал. Никаких запрещенных и просто подозрительных предметов. Да это и не удивительно, нужно было быть полным идиотом, чтобы тащить в дом орудие преступления.

– Я ничего не понимаю, – недоумевала Кристина. – У нас же должно быть алиби.

– Алиби, может, и есть, – развел руками Степан. – Но нет Полины Викторовны, на которую вы так уповаете. Она исчезла. Вроде бы уехала в деревню…

– Значит, ее нужно найти.

– Как, если никто не знает, куда она уехала? Или вы знаете, в какой деревне она живет?

– Нет, не знаю… Но у меня есть номер ее телефона. Она же звонила Валентину, чтобы встретиться с нами… Нет, она не могла исчезнуть бесследно…