Владимир Колычев - Мне душу рвет чужая боль

– Разборки – дело серьезное…

– Родных оповестили?

– Да нет, еще не успели…

– Ну и кто это делать за вас будет?.. Ладно, работайте…

На тонкость и чувствительность натуры Александр не жаловался, и вид трупа его нисколько не смущал. Но духота в подвале действовала ему на нервы. Поэтому он с удовольствием выбрался наружу. А к общению с родственниками убитых он привык.

В подъезде, возле консьержной, он столкнулся с девушкой. Она неслась ему навстречу с такой скоростью, что едва не сбила его с ног. Волосы растрепаны, глаза нараспашку, рот приоткрыт в паническом ужасе; красивый шелковый халат расстегнут вниз от самого пупа, и девушка автоматически придерживала его рукой… Она была симпатичной, эта девушка. Но было в ней что-то неуловимо грубое, неприятное.

Они столкнулись, женщина шикнула:

– Да что такое!

– Майор милиции Кулик.

Девушка мчалась как на пожар, а это могло значить, что она бежит к покойнику, весть о котором, возможно, уже успела облететь дом.

– Милиции?!. – оторопела девушка. – Кого! Кого там убили!

– Стежков… Стежков Вадим Евсеевич…

– Я… Я так и знала…

В обморок девушка не свалилась, но все же Александру пришлось поддержать ее рукой, чтобы она устояла на ногах. А у отзывчивой консьержки нашелся успокоительный настой пустырника.

– Так что вы знали? – спросил Александр, когда острая фаза кризиса слегка притупилась.

Он сидел на стуле у стола в тесной консьержной, а девушка – на кушетке.

– Я чувствовала… Он должен был еще вчера вечером приехать… Смотрю сейчас из окна, машина милицейская, люди в форме…

– Но труп же вы не видели.

– Нет.

– А почему тогда решили, что это убийство?

– Я консьержке позвонила. Она сказала, что кого-то убили…

– А вы, простите, кто Вадиму Евсеевичу будете? Жена?

– Да. То есть не совсем. Мы пока в гражданском браке… Я… Я можно посмотрю? Может, это не он.

Увы, но ее робким надеждам не суждено было сбыться. В подвале лежал труп ее гражданского мужа.

Майор Комов был в своем репертуаре.

– Не трупом единым жив уголовный розыск… Что вы там по утопленнику нарыли?

– Если бы это был утопленник, мы бы начерпали, – скупо улыбнулся Кулик. – А так, ты прав, рыть пришлось. Хотя воды все равно много было… Судя по заключению экспертизы, Стежков получил несколько сильных ударов в лицо и живот. И, наконец, этот смертельный удар в кадык… Даже не знаю, преднамеренное это убийство или превышение пределов…

– Каких пределов?

– Ну не знаю, может, самообороны. А может, и нападения… В общем, накрылся Стежков летальным исходом. Деньги и документы остались при нем. И ключи от машины тоже. Машина в гараже, «трехсотый» «Лексус»…

– Неплохо мужик жил.

– Неплохо. Деньги точно водились… Ларьки у него, магазинчики мелкие… И уголовное прошлое.

– Это интересно.

– Да ничего интересного. Сидел за вымогательство, целых семь лет. В девяносто девятом вышел, нашел деньги – возможно, друзья помогли. Бизнес открыл, приподнялся, так сказать…

– Кто друзья?

– Не знаю. Но сам он гольяновский, там братва и сейчас голову высоко держит.

– Почему тогда здесь химичил?

– Восток – дело тонкое. В смысле, восточная часть Москвы… Может, проблемы с кем-то из своих… Может, за это и поплатился…

– Только заказухи нам не хватало… Здесь, у нас, он с кем-нибудь конфликтовал?

– Ну, жена говорит… Гражданская жена, – уточнил Кулик. – Она говорит, что Стежков ресторан открывать собрался. В торговом центре, на Ульяновской… В общем, фирму нанял, ремонт в павильоне сделал. А когда работу принимал, с одним рабочим, говорит, сильно поругался.

– Что за человек?

– Жена говорит, что у парня не все дома были… То есть с виду вроде бы ничего, нормальный. Но когда Стежков злить его начал, у него чуть пена изо рта не хлынула. А глаза страшные-страшные… Стежков его обиженным назвал, а тот разозлился… Стежков, конечно, тоже хорош, оскорблял парня…

– Драка была или что?

– Нет, не было ничего. Но когда Стежков уходил, у парня совсем крышу снесло. Жена так сказала, что снесло. Видели бы вы, говорит, его взгляд. Такой злобы она никогда еще не видела…

– Злобу к делу не пришьешь.

– Да, но Стежков отказался оплачивать работу. Сказал на фирме, что их рабочий очень сильно его оскорбил… Деньги он, конечно, заплатил. Не сразу, правда, и не в полном объеме, но угрожал в суд подать… А может, и братвой угрожал, я не знаю. Надо бы человека на эту фирму послать, чтобы узнал…