Юлия Латынина - Охота на изюбря

Было уже семь часов вечера, когда новоиспеченный бригадир по кличке Витя Камаз вошел в роскошный номер гостиницы «Лада», облюбованной его шефом Ковалем в качестве штабного пункта.

Коваль — невысокий жилистый мужик лет пятидесяти — с любопытством наблюдал явление Вити в двери, ибо облик Вити Камаза излучал растерянность и смятение. А растерянный Витя Камаз был такая же несообразность, как растерянный шкаф. Если бы у Вити Камаза был хвост, то он держал бы хвост между ног.

— Ну, как успехи? — спросил, саркастически улыбаясь, Коваль.

— Там вертушка была, — сообщил Камаз.

— Какая вертушка?

— Вертолет! Боевой! — истерически выкрикнул бригадир, — Новый! Развернулся, пушки — 30 миллиметров. Подвесные блоки с ракетами! Он спрашивает «Есть вопросы?».

— Так, — усмехнулся Коваль, — вертолет, значит? Испугался? В штаны наложил? Голос Коваля был страшен.

— Ты! Щенок! Тебя человеком поставили! Тебе что сказали? Тебе сказали — на стрелку приедет Черяга! Со стрелки Черяга не уедет! А ты — вертушка… Пушка в шесть стволов! А маслины к этой пушке есть? Или она пустая? А?

— Ракеты были точно настоящие, — угрюмо сказал Камаз, — летчик — ас! Машину по струночке вел…

Пожилой человек в кресле не двигался, рассматривая качка внимательными каменноугольными глазами, и под взглядом человека, которого он мог бы разорвать напополам голыми руками, Витя Камаз как-то стушевался и опустил глаза.

— Ты, парень, — раздумчиво произнес Коваль, — серьезный косяк упорол. Тебя на стрелку с фраерами послали, а тебя лохи, можно сказать, уделали… Зам директора… Вертушка, говоришь? Миль или Камов?

— Ми. Только не двадцать восьмой, а какой-то новый. У «Милей» два винта, хвостовой сидит сбоку, а у этого хвостовой фронтально по направлению полета, как у американского «Апача». И крылышки у «Ми» под углом к земле идут, а у этого почти горизонтально и этакие кургузые, да и морда поуже будет…

Коваль задумался. Интересный расклад. Откуда за пять часов этот Черяга мог спроворить новую вертушку с полным боезапасом? Из вертолетного полка? Вряд ли — у них, болезных, небось третий год нет новых машин. Значит, на заводе? Ну конечно, Конгарский вертолетный…

— Иди прочь, — сказал Коваль.

— А Черяга?

— Иди прочь… Утро вечера мудренее.

Витя Камаз вышел от шефа донельзя расстроенный. Ему хотелось что-нибудь выпить, но в баре «Лады» в этот ранний час сидели одни братки — облагороженные, в пиджачках и костюмчиках, но все равно — братки. Языки у них были как у деревенских баб в очереди за хлебом, всех тонкостей произошедшего они не знали, а знали только, что новоиспеченный бригадир форменным образом офоршмачился, от большого ума забив стрелку фирмочке, которой ставил крышу какой-то промышленный гигант. И точно — из-за погруженного в полутьму столика лениво встала какая-то фигура, пьяно поинтересовалась:

— Эй, Камаз! Правда, что тебе радиатор из авиационной пушки расквасили?

Послышался гаденький смех.

Витя Камаз развернулся к обидчику, и смех мгновенно умолк. Внешний облик Вити даже у пьяного отморозка напрочь отбивал охоту смеяться бригадиру в лицо.

Камаз постоял-постоял, повернулся и пошел к выходу, прихватив в баре бутылку зелья. Его старый сосед по двору, а ныне — член бригады по кличке Черт, дожидался его на улице в скромной «девятке». Во взгляде его читался невысказанный вопрос: ну как, турнули из бригадиров или нет?

Камаз забрался на заднее сиденье, до отказа заполонив машину.

— Может, Вить, девочек снимем? — спросил Черт.

— Давай.

Черт завел мотор, машина скользнула от тротуара. Камаз, на заднем сиденье, сосредоточенно думал. Внешность у Вити Камаза была чрезвычайно обманчивой. Более всего анфас долголаптевский бригадир напоминал тяжелый сервант, — да и профиль у него был соответственный. Короткий, мощный торс венчала непропорционально маленькая голова с короткой стрижкой. Ворот рубашки был всегда раскрыт, так что случайный собеседник видел шрам на волосатой груди и толстую золотую цепь. Нос у Вити Камаза был перебит в спортзале, в щербатом рту вечно перекатывалась жвачка. «Дебил» — думал каждый, кто бросал взгляд на Витю, — и фундаментально ошибался.

Витя Камаз был очень умный парень. Он даже умудрился отучиться на трех курсах физико-математического факультета МГУ. Как это ни парадоксально, Витя Камаз был отличником, а отчислен был по весьма уважительной причине: попался на грабеже богатой квартиры действительного члена Академии наук, каковую квартиру неоднократно навещал в качестве любимого ученика. Грабители указали на Витю как на наводчика, но потом взяли свои показания обратно, Витя просидел шесть месяцев в СИЗО и вышел чистым. Однако за это время буйная половина Витиной натуры окончательно взяла верх над математической и созерцательной составляющей, и уже через три дня после освобождения Витя залетел по хулиганке на пятнадцать суток.