Юлия Латынина - Охота на изюбря

В теле директора жили только глаза. Пальцы вздрогнули, как будто хотели сжаться вокруг бумаг, которые держал Денис — но рука осталась неподвижной.

Денис перелистнул документы так, чтобы Сляб мог видеть выписку из реестра акционеров: АО «Крони-ка» — 167.959.000 акций, АО «Импера». — 170.365.000 акций, АО «Лагуна» — 175.484.750 акций. А потом то, что было во взломанном ящике неклясовского стола — регистрационные документы «Кроники», «Им-перы» и «Лагуны». В АО «Кроника» 94% акций принадлежало Неклясову Дмитрию Сергеевичу, 1973 года рождения, прописка город Москва, Малый Фетисов-ский переулок, д. 3, кв. 7. В АО «Импера» — 64% акций. В АО «Лагуна» — 80%. Остальные небольшие пакеты были поровну поделены между все теми же «Имперой», «Кроникой» и «Лагуной», и еще четвертой компанией, — какой-то «Лиско».

В этот момент послышался шум, и в комнату вбежали два охранника.

— Вон, — сказал Извольский. Ребята переглянулись.

— Он передал акции не банку, а себе, — сказал Извольский.

— И слава богу. Наверное, боялся, что банк ему не заплатит. Или хотел попросить добавки. Денис помолчал и добавил:

— Я звонил в Ахтарск, велел Вайлю остановить все операции с реестром.

— А он? — Спросил, откуда он знает, что я звоню не по поручению «Ивеко»? Чтобы движение по счетам было остановлено и они успели наложить арест на акции.

— Дай телефон, — сказал Сляб.

— У меня его отключили.

— В тумбочке, на нижней полке.

Денис достал из тумбочки телефон и набрал номер Вайля. В Ахтарске как раз было пол-восьмого. Рабочий день еще не начался. Вайль настороженно откликнулся в трубку:

— Опять ты?

Денис примостил аппарат у щеки Извольского.

— Аннулируй последние сделки с акциями, — приказал Извольский, — акции должны вновь быть на счетах «АМК-инвеста». Полностью блокируй доступ к реестру АМК. И к реестру самого «АМК-инвеста».

Денис некоторое время соображал, зачем нужна последняя мера, а потом понял — Неклясов с таким же успехом может распорядиться о продаже банку не акций самого комбината, а акций «АМК-инвеста». Оно, конечно, вряд ли, — тут уже не обойдешься без липовых доверенностей и крутого кидалова, но в такой ситуации изжогу вам обеспечивают максимально большим числом способов.

— Пойдешь к прокурору, — продолжал Сляб, — возьмешь ордер на арест Неклясова и Брелера. Основание — мошенничество. Какая это статья?

— 159-я. И еще статья 160, часть 3, «Растрата в крупном размере и по сговору с группой лиц», — подсказал Черяга.

— Обвинение — 159 и 160 статьи У К. Пусть человек из прокуратуры сядет на самолет, отвезет ордер в Москву.

Денис взглянул на часы. Рейсовый самолет в Москву вылетал через полчаса. Кажется, Вайлю в Ахтарске пришло в голову то же самое соображение, потому что Извольский сказал:

— Пусть задержат рейс. Если мой полетит в Ахтарск, это будет восемь часов туда и обратно.

Трубка что-то крякала. Кажется, Вайль интересовался, что будет, если суд признает гарантию «АМК-инвеста» по кредитному договору.

— Выплатим восемнадцать миллионов, — ответил Извольский.

Сляб закрыл глаза, разговор кончился. На лице Извольского блестели крупные капли пота. Для парализованного человека, который пять минут назад услышал, что контрольный пакет акций пятого по величине в мире металлургического комбината отныне принадлежит не ему, а непонятно какой «Лагуне», Извольский держался очень хорошо. Или у него просто не было возможности размахивать руками от отчаяния?

— Возьми ребят, — сказал Извольский, не поднимая век, — и езжай домой к Неклясову. К десяти утра ордер будет здесь. Если будет возможность — найди Брелера. И еще — обеспечь охрану Ирине. Сейчас такая свалка начнется…

— Зачем арестовывать Неклясова без ордера, если реестр все равно заблокирован?

— Дурак! Ему не обязательно продавать банку акции комбината. Ему достаточно продать банку «Лагуну» и «Кронику». Мы не можем запретить продажу акций «Кроники».

Черяга молчал.

— Ты понял? Иди.

— Извини, — сказал Денис, — никуда я не пойду. Извольский открыл глаза.

— Что?

— Я уволен. Ты забыл?

— Перестань качать права. Нашел время выделываться…

— Я не выделываюсь, — сказал Денис. — Мне нужно было доказать, что не я подставил тебя под пули. Я это доказал. С меня хватит. Мне надоело, когда с людьми обращаются, как с рабами. Когда их натравливают друг на друга. Когда через пять минут после отставки у тебя отбирают машину, а через час отключают телефон. На комбинате устроили дворцовый переворот — дворцовых переворотов не устраивают в демократических республиках. Я знаю, чем купили Неклясова. Не только деньгами. Он каждую секунду боялся, что ты его выгонишь. Потому что на комбинате можно облить любого — и ты его уволишь. Или прикажешь убрать, если он знает слишком много. Я сыт этим по горло. Я не Неклясов — я не боюсь, что меня выгонят.