Михаил Март - Театр мертвецов

Все, что он мог – так это сообщить о машине дежурному по городу, благо в кармане имелся сотовый телефон. Предположительно, за рулем сидит молодой мужчина. Номер он увидеть не смог, не тот ракурс и не то расстояние. В театр направили следственную бригаду. Забелину ничего не оставалось делать, как вернуться назад. Трифонов тем временем мирно беседовал с пожарным.

– Вы давно здесь находитесь?

– Минут двадцать или чуть больше. Как обычно, я делал обход, вчера вечером шел детский спектакль. А после детей фойе надо проверять. И точно, опять шпанята дверцу пожарного крана сломали и наконечники шлангов свернули. Баловство! Они их потом дачникам продают для полива огородов. Хорошо еще, шланг не уперли. Великоват, не спрячешь. На первом этаже я уже поставил новый наконечник. Поднялся сюда – тут та же история. Пошел взял новый наконечник, вернулся, раскатал шланг, проверил, не порезали ли его ножичком, надел наконечник, и тут вдруг двери бельэтажа распахнулись и кто-то выскочил в коридор. Все это очень быстро произошло, словно ветер в форточку ворвался. Высокий, в кепке, молодой. Хорошо-то я его не разглядел, видел только, как пятки сверкают. Но мне показалось, что я его уже видел. Как вам это объяснить… Не чужой, в общем. Мелькнул и исчез. Куртка темная, джинсовая. Лица не разглядел.

– Извините, запамятовал, как вас зовут? – спросил Трифонов.

– Иван Иванович Столбиков. Вы меня уже допрашивали в подвале, когда Ольшанский на ограду упал.

– Растем, с подвала до бельэтажа поднялись. Вас ведь тогда к телефону на проходную вызвали, но вы не успели, трубку уже бросили.

– Нет-нет, вы путаете! К телефону меня вызывали, когда Свету Фартышеву застрелили.

– Да, припоминаю. Убийце надо было убрать вас со сцены. Он же стрелял из-за кулисы напротив.

– Зря старался. Зрение у меня не очень хорошее. Я и в очках-то не очень хорошо вижу.

К разговору присоединился Забелин.

– Ушел через крышу по пожарной лестнице и уехал на вишневых «Жигулях». Во дворе пусто, свидетелей искать бессмысленно. Бригада выехала, и «скорая» тоже.

Трифонов вновь обратился к пожарному:

– Вы ведь каждый уголок здесь знаете, Иван Иваныч. Разве дверь, ведущая на крышу, не запирается на замок?

– По плану эвакуации мы не можем ее запирать. Там запасной выход. Но когда в театре начался облом зрителей после первой трагедии, мы вынуждены были сделать наверху засов. Дверь жестью обшита, щеколда солидная, а со стороны крыши мы ручку сняли. Там и ломом не подденешь. Выйти, конечно, просто, войти – невозможно.

– Хорошо, мы еще поговорим с вами, но позже. – Трифонов повернулся к Забелину. – Иди в зал, Костя, а то там труп бесхозный остался, а артисты – народ любопытный. Я пока бельэтаж осмотрю.

Бельэтаж имел восемь рядов и нависал над партером, поддерживаемый колоннами. Перед первым рядом находился высокий барьер с мягкой плюшевой подставкой для биноклей и сумочек. В самом центре зала прямо над проходом на перегородке лежал арбалет с оптическим прицелом, а на сиденье стоял открытый кожаный чемоданчик. Трифонов не стал ничего трогать, он все понял. В зале уже работали врачи и эксперты, зажгли люстру. Актеров на сцене не было. Вряд ли они годились в свидетели. Подполковник Крюков увидел Трифонова и крикнул ему:

– Я сейчас к вам поднимусь, Александр Иваныч!

Трифонов кивнул. Крюков пылал от ненависти.

– Сукин сын! Я его лично на куски разорву, как только мы его поймаем. Вот говнюк! Он мне всю кровь уже высосал…

– Что-что, а злость нам не поможет, любезнейший Денис Михалыч. Мы слишком большой темп взяли, скачем галопом по европам и многое пропускаем мимо, забывая оглядываться назад.

– Из этой штуки стреляли? – спросил Крюков, кивая на арбалет.

– "Сигурн", боевой арбалет производства США. Убойная сила четыреста метров, стреляет стальными стрелами. Существуют три вида арбалетов: бытовые, спортивные и боевые. Бытовые, или дачные, как их называют, можно купить свободно, и даже спортивные можно достать тысячи за две в зеленом эквиваленте. Но боевые арбалеты имеются только в спецслужбах. Их используют, когда кого-то надо убрать без шума на солидном расстоянии. Высокоточная техника, работает без сбоев. «Сигурн», что лежит перед нами, – уникальное оружие. Вы такой и в Америке не купите ни за какие деньги. А этот принадлежит коллекции генерала Самсонова, к той же категории исчезнувших экземпляров, что и револьвер «таурус», из которого на сцене стреляли в Фартышеву.