Дмитрий Щербаков - Шалава

— Врубаюсь! — блестяще разыгрывая восторг, воскликнул Таранов. — И никакая сила нас уже не перешибет! Вы гений, шеф!

— Действительно врубаешься! — Вадим сейчас походил на памятник самому себе.

Невольно Сашка вспомнил свое первое настоящее объяснение с Семеном Юрьевым — еще на бывшей тарановской квартире. Сюр тогда тоже здорово напоминал памятник самому себе.

— Ладно, давай обсудим детали завтрашней акции,— предложил Вайнахов, успокаиваясь. — Вот схема помещений банка. Запоминай. Ничего, что ты выпил. Повторяю, на твои способности спиртное не действует. Итак, гляди: вот здесь охрана...

Они обсуждали план предстоящего налета до тех пор, пока Вадим не напился в лоскуты. Алекс отнес его в кровать, укрыл пледом. Рядом поставил табуретку, на нее водрузил бутылку водки и налитый до половины стакан — опохмелиться...

Именно этот стакан Вадим и увидел, когда проснулся утром. Он жадно схватил его, опорожнил. Под стаканом оказался листок бумаги.

«Вадим Андреевич! — изумленно начал читать Вайнахов. — Я действительно не могу причинить вам вреда — кодировка действует. Но и участвовать в ваших адских планах не хочу. Тем более что чувствую — я действительно способен их осуществить для вас. Физически способен, но не морально. Меньше всего я желал бы для человечества всемирной власти мафии. Да, я презираю человечество, но и люблю тоже — за отдельных его представителей, создавших Художественную Культуру и придумавших Великую Романтическую Любовь. На мой взгляд, это единственные два достижения людского сообщества за всю его историю. И именно ради них я не желаю людям судьбы бандитских рабов. А уж каковы бандиты — я осведомлен. Не надо нам таких хозяев жизни.

А еще я люблю Россию, страну великой Культуры и самой искренней в мире Любви. И ненавижу тех, кто губит и растлевает русский народ. В том числе ненавижу бандитов.

Не пытайтесь искать меня, мешать мне, пытаться убить. Ибо я приложу все силы, чтобы самостоятельно раззомбироваться и перестать чтить вас как Учителя. Может статься, у меня получится, все же подсознанием своим я управлять научился — с вашей помощью. А раззомбируюсь — так разгадаю и код, который для меня смертелен. И тогда вы перестанете быть для меня опасным, а я останусь сверхбойцом. Подумайте, стоит ли связываться?

А деньги у вас появятся, и немалые. Я заплачу за науку, хотя она едва не стоила мне жизни. Но расплачусь — с первых заработков. Заработки будут — я прихватил несколько комплектов спецприспособлений «суперагента», в том числе оружие, и намерен все это использовать. Еще я позаимствовал вашу машину с накладными номерами. За нее тоже заплачу. Надеюсь больше никогда не встретиться с вами. Прощайте, Вадим Андреевич.

Таранов».

«Вот скотина! — зло подумал Вайнахов, дочитав послание. — А я-то принимал его за совсем другого человека! За сопливого интеллигента хлюпика, получившего по носу, возомнившего, что жизнь кончена и от отчаяния решившего рискнуть шкурой ради вознесения на трон! Аон!.. Тухлый борец за идею! Дерьмо славянское!»

Это была самая большая, самая модная и, откровенно говоря, единственная настоящая дискотека в родном городе Семена Юрьева. Она представляла собой не просто танцевальный зал. Здесь функционировал весьма приличный ресторан, имелся бар и вообще обстановка была вполне престижная. Поэтому местные «новые русские» отнюдь не гнушались дискотекой. Тем более что тут порой попадались свежие девочки.

Шалим, не последний из бойцов группировки Сюра, сегодня тоже пришел сюда. Шалим был не в настроении: жена, устав от постоянных загулов мужа и отчаявшись вытащить его из банды, сбежала в чем была к матери в Псков, прихватив с собой свою четырнадцатилетнюю дочку от первого брака. Девка уже входила в сок, и Шалим давно положил на нее глаз. Но выжидал. Довыжидался...

Жена была годами старше Шалима, но, как истая северянка, полностью сохранила свою тонкую девичью стать и чарующую спокойную царственную красоту. Она сама выглядела совсем юной, и мужики на улице оборачивались, когда она танцующей походкой проходила мимо. А дочка уродилась вся в нее. Теперь Шалим упустил обеих и скрипел зубами от досады.

Шалим бухнулся за ближайший столик, велел подскочившему халдею подать коньяку. Тот тотчас принес. Шалим залпом выпил первый бокал и огляделся.

Молодежь танцевала. Шалим скользнул взглядом по толпе, ища знакомые лица. Ага, вот Гарик Сычов со своей компанией. Пляшут, крутых из себя строят, мускулатурой играют, качки хреновы... Какие они крутые?! Шестерки! Свистни им любой сюровец — и они, как собачонки, побегут за водкой, или морду бить, кому скажешь... И денег не спросят. Потому что надеются выдвинуться, отличиться, «подняться». Да только куда им, шакалам...