Дмитрий Щербаков - Шалава

Таранов чуть улыбнулся, ласково обнял спутницу.

— Может, так оно и есть?

Люба вдруг решительно отстранилась.

— Нет! — сказала она. — Не так! Не хочу ничего покупать. Не хочу платной любви. Я не Инга. Просто чувство дурацкое... Разнюнилась девушка. Извини.

Сашка не обратил особенного внимания на ее слова, почти не услышал их. Он сам испытывал странное чувство эйфории, легкого опьянения происходящим.

Таксист высадил их неподалеку от дома, не подвозя к подъезду — Таранов так его попросил. По дороге Сашка купил в коммерческом ларьке две бутылки шампанского.

— Надо же отметить помолвку! — объяснил он Любе.

— Возьми еще водки. Хоть бутылку. А то недобор будет, — невесело посоветовала она.

— Не будет! — провозгласил Таранов. — Не допустим! Дома он быстро сварганил бутерброды с черной зернистой икрой — вместительную баночку этого лакомства Сашка приобрел заранее. Собрал на стол. С шумом открыл шампанское, выстрелив пробкой в потолок, но не выплеснув ни капли шипучей жидкости. Разлил вино по бокалам.

— Выпьем за нас! — объявил он, подавая один из них Любе.

Она невольно улыбнулась, принимая хрусталь, серебристо чокнулась своим бокалом с Сашкиным и задорно выпила искрящийся пузырьками нектар.

Таранов включил магнитофон, извлек откуда-то незнакомую Любе кассету, поставил. Из динамика неожиданно полилась музыка Штрауса.

— Ты когда-то прекрасно танцевала вальс! — Сашка протянул Любе руку. — Идем, невеста!

Она снова улыбнулась, но что-то грустное было в ее улыбке.

Они закружились по комнате в танце. Сашка вел хорошо, но все плотнее и плотнее прижимал к себе партнершу. Их движение замедлилось. Таранов положил и вторую руку на талию Любы, приник к девушке. Люба судорожно вздохнула. Они почти застыли, лишь чуть покачиваясь, не обращая уже внимания на пульсирующую мелодию жизнерадостного австрийца. Сашка потянулся своими губами к Любиным. Она, закинув голову и закрыв глаза, чуть разомкнула губы, ожидая поцелуя.

Вдруг девушка резко оттолкнула Таранова.

— Нет... Не надо... — хрипло произнесла она.

— Почему? — опешил Сашка.

— Не надо... — Люба отошла к стене. — Я не хочу... так.

— Как? — не понял Сашка.

— Вот так... после всего, что случилось... не хочу! Таранов схватился за голову устало будто разом обессилев, опустился на диван.

— Значит, и ты тоже больше не считаешь меня мужчиной, — произнес он горько.

— Саня, ты что?! — Люба вскинула удивленные глаза.— Я люблю тебя, всегда любила! Но сейчас... Пойми и меня тоже! Я, может, всю жизнь этого ждала! Даже когда была женой Кирилла, ждала... ждала, что ты придешь, скажешь «люблю»! Кирилл отпустил бы меня, он был благородным человеком, несмотря на весь его бизнес, он бы стиснул зубы и отпустил! И я пошла бы за тобой с закрытыми глазами! Но сейчас... Сейчас ты просто хочешь отомстить Инге... или самоутвердиться как мужик. Не надо, я так не хочу, я не кукла, я живая! Не надо... унижать меня!

— Любка, что ты несешь?! Ну вдумайся сама, что?! За кого ты меня держишь?! За подонка, самовлюбленного самца? Чем я заслужил?!

— Ох, Саня, где ты раньше был?.. Да, я знаю, какой ты. Но теперь... Понимаешь, я очень давно без мужика. А ведь я женщина, настоящая женщина, что бы там ни плела твоя Инга! После смерти Кирилла я дважды пыталась... И это была мерзость. Нет, мужики были нормальные, к ним я претензий не имею. Но я сама, получив сексуальное облегчение, испытывала такой стыд, такое отвращение... Что вот так, без любви ложусь в постель с чужим, безразличным мне человеком, которому я тоже, в общем-то, безразлична. Я попробовала раз и больше с тем парнем не встречалась. Через некоторое время попробовала с другим — очень уж хотелось ласки, думала, первый раз вышло просто недоразумение... И снова то же самое! Короче, я поняла: спортивный секс не для меня. Я, дурища, ждала тебя, Саня. Но не так, как сейчас! Сейчас мне все время будет казаться, что ты таким образом просто расплачиваешься со мной за крышу над головой. И я не смогу отделаться от этого чувства! Я боюсь возненавидеть тебя! Вот...

Последнее слово она произнесла тихо и будто удивленно. Казалось, столь длинная, страстная речь вконец вымотала Любу. Девушка сникла, ссутулилась, опустила голову. Таранов застонал.

— Значит, выброшенный на улицу, я не нужен даже тебе... — выдохнул Сашка безнадежно. — Даже тебе, самому близкому теперь и дорогому для меня человеку... Конечно... Женщине нужен мужик. А я? Кто я? Чуть-чуть больше, чем никто... — вспомнил он Ингу.