Дмитрий Щербаков - Шалава

— А почему сразу найдем?

— Вы же Ингу спросите. А она на Любу на первую и укажет. Она ее ненавидит, люто ненавидит, хоть они и учились вместе с первого класса...

— Откуда ж ненависть?

— Любка влюблена в меня много лет. Раньше я думал, что Инга ревнует. А теперь... не знаю. Ума не приложу. Но ненавидит ее — это точно.

— Ладно, ясно. Вернемся к нашим невеселым делам. Итак, пока я тебя отпущу. Я тебе почему-то верю — и истории твоей заковыристой, и что не сбежишь.

— А моя история вызывает сомнения?

— Видишь ли... У меня — нет. Но свидетели, в том числе и твоя жена, в один голос твердят, что никакой любовной интрижки у Инги с этим Семеном не было. Что ты просто перепил и набросился на гостей ни с того ни с сего. Сговорились, ясно. Но суд поверит им, а не тебе, их больше.

— Можно провести экспертизу простыней! Там наверняка остались следы!

— Думаешь, за эти два дня Инга не удосужилась выстирать простыни? — Снегирев иронично взглянул на Сашку. — Нет, брат, доказать, что ты действовал в состоянии аффекта на почве ревности, будет труднехонько. Ой, как труднехонько! Тем более ты был пьян, это зафиксировано врачами и это отягчает...

— Что же мне делать? — опять спросил Сашка.

— Ступай сейчас домой. У тебя есть один день. Послезавтра я обязан буду либо возбуждать уголовное дело, либо отказывать. Если возбуждаю, материалы уходят от меня к следователю. Дознание-то, считай, уже произведено. И дальше вопрос о мере пресечения до суда и все остальные вопросы решает следствие. Так что поспеши. Ты должен найти обоих потерпевших и упросить их забрать заявления. Делай, что хочешь: умоляй, предлагай деньги, угрожай... Но утовори! Иначе сядешь однозначно. А в тюрьму тебе, по-моему, нельзя, не выживешь ты там. Ни в тюрьме, ни в зоне. Не тот ты человек, вижу.

— Значит, я пока могу идти? — уныло произнес Сашка.

— Иди. И не впадай в отчаяние. Может, все образуется.

— Да как образуется? Как я заставлю этих ребят забрать заявления? Они не друзья мне, чужие... Бандиты подмосковные.

— Откуда знаешь, что бандиты? — насторожился Снегирев.

— Инга говорила. Она Семена раненого выхаживала, когда в больнице работала медсестрой. Там, видать, и снюхалась с ним. Говорила: денег у него не мерено. Значит, и друзья его побогаче меня будут. Чем я их подкуплю? Что у меня есть?

Оперативник подумал.

— Вот что, Саша, ступай домой. И попытайся сделать все так, как я сказал. Сдается мне, у тебя получится. Неспроста твой Семен все это затеял. Семен Юрьев... Если это тот Семен Юрьев, то такой мальчишечка дуриком ничего не делает. Что-то ему от тебя надо...

— Жену мою ему надо! — вдруг выпалил Сашка бешено.

Снегирев удивленно взглянул на него. До сих пор опер недоумевал в душе, как это столь мягкий, открытый, а главное, вовсе не агрессивный, незлой человек, как Таранов, и отнюдь не громила на вид, смог так капитально отделать двух могучих жлобов. Теперь как-то сразу недоумевать перестал.

— Из-за одной только твоей жены Юрьев весь этот сыр-бор затевать бы не стал, — возразил Артем Иванович Сашке. — Просто увел бы девку, и все. Нет, он хочет чего-то еще. Если, конечно, Семен — тот самый Юрьев, разумеется! — оговорился оперативник.

— Сволочь он, кем бы ни был! — сорвался Сашка. '

— А ты не так тих, как кажешься! — проронил Снегирев одобрительно. — Ладно, иди, Саша, Иди и успокойся. И постарайся спасти себя, мне совесть не позволяет тебя сажать. Иди. А я постараюсь выяснить какие-нибудь подробности о вашем Семене...

Сашка подошел к своей квартире, позвонил. Ему долго никто не открывал. Он позвонил еще, потом еще и еще. Наконец дверь растворилась. На пороге стоял полуголый Семен. Сашка замер: подобного он все же не ожидал. «Хотя почему, собственно? — спросил себя Таранов. — Если Инга сделала то, что сделала, то почему бы ей и не принимать теперь Семена? Ради этого ведь старалась...» Но как держаться, что говорить стоящему перед ним человеку, Сашка не знал. Поэтому он молчал.

— О, тебя выпустили! — приветливо, даже радостно произнес Семен. — Проходи. А я хотел завтра просить с тобой свиданки. А теперь вот ни к чему. Поговорим здесь. Да ты проходи, проходи! — Юрьев сделал широкий жест рукой.

«Скотина! Держится как хозяин! — подумал Сашка.— Ишь ты, приглашает меня в мою собственную квартиру! Милостиво так приглашает! Сволочь!»

Он молча вошел в прихожую.

— Извини, Инга несколько не одета, она пока побудет в спальне! — насмешливо, почти издевательски продолжал Семен. — Прошу в гостиную! Да ты не стесняйся, будь как дома!