Дмитрий Черкасов - Потоп

Что успел рассказать и кому?

Да похитил алмазы. И вот их не сыскали, он успел их передать каким-то неведомым хозяевам. Казалось бы, что с того?

А то, что время не пошло, а помчалось.

Конечно, предателя незамедлительно ликвидировали, и Коротаеву даже не нужно было приказывать.

Конечно, раз лидер настаивает, они постараются дождаться показательного полета.

Но как бы им не дождаться силового вмешательства и спутывания карт. По простоте душевной Боровиков запросто выболтает многое, без всякого злого умысла.

Возможно, еще не поздно его заменить?

По все приходившие на ум кандидатуры относились к числу людей совершенно свихнувшихся и пребывали в местах, куда соваться было бессмысленно.

Касьян Михайлович по-прежнему виделся идеальным лидером.

Он уберет и первых хозяйствующих субъектов, и вторых, а фракция выведет третьих, а там и дорога в Первопрестольную откроется. Хотя известные службы уже будут настороже: предупрежден, значит, вооружен. Но и игра немаленькая.

Боровиков уже заказал себе тем временем третий бокал.

Наполненный доверху.

— Есть такие люди, — загодя оправдался он перед собеседником, — которые пьют себе, пьют, просто бухают — и не становятся алкашами. Пьянеют, но в приятной пропорции.

«Пропорции у вас слоновьи, дистанции огромного размера», — подумал тот и ничего не сказал — лишь посмотрел, как лихо тяпнул Касьян Михайлович.

Что ж — подошьем, коли будет злоупотреблять и мешать предприятию. Пока пусть наливается, бочка не выпита. На дне еще плещется ром… и пятнадцать чертей теснят друг друга на сундуке мертвеца… Хотя это мелочь, спиртная пропорция.

Многочисленных мертвецов.

— Что ж, не смею вас задерживать, приятного аппетита, приятной поездки, — медик встал.

Боровиков с чувством пожал ему руку.

— Бывай, дружище.

Выйдя на улицу, медик, депутат Афиногенов, немедленно связался с Коротаевым.

После ликвидации астронома они находились в непрерывном контакте.

— Доложите обстановку, — потребовал он.

— У нас новые проблемы, — коротко доложил тот. — Во-первых, мы так и не нашли проклятую панаму.

— Какую, к дьяволу, панаму? Зачем вы меня грузите мелочами? Это мой, что ли, уровень, а не ваш?

— Панаму, потерянную во время акции, — терпеливо повторил Коротаев, наслаждаясь, о чем он и не подозревал, последними часами зрячей жизни. — В особняке орудует крот, пособник врага. Кто-то прибрал ее с тропы.

— Обычный вымогатель, — пробормотал Афиногенов.

— Хочется верить. Мы произвели перезахоронение, подложили ко второму.

— К какому еще второму? Кто это второй?

— Вот это уже несущественно, — Коротаев старался говорить непринужденно, уверенно и даже нагло, но знал, что вот сейчас-то и разразится шторм. — Вторым был тот, кто точил лясы с неустановленным жлобом, у ворот. Тот явился якобы для продажи мебели. Назвался представителем австрийской фирмы. Мы пробили по нашим каналам, такая действительно есть.

— Данные на жлоба? — быстро спросил медик и включил записывающее устройство.

Коротаев продиктовал данные господина Лошакова.

— Взяли?

— Не успели, ушел.

— Так.

Теперь Афиногенова душила ярость. Никакой не вымогатель и никакой не придурочный профессор. Внедрение со всеми вытекающими.

— Готовиться к нападению, после — отстраняетесь от дела, — сказал депутат.

— Вас понял.

— Примите меры к розыску незнакомца.

— Уже принимаем.

— Готовить объект к консервации.

— Сейчас приступим.

Черт подери, а сколько же всего может оказаться у этого придурка на даче?

У доктора Афиногенова вдруг отчаянно разболелась голова.

— Вы идиот! — заорал он в мобилу. — Вы полный, безнадежный, клинический идиот и подобрали себе в команду еще больших кретинов, хотя я просто не представляю, как такое возможно.

— Так точно, — отозвался Коротаев голосом робота.

Приусадебный участок был залит светом, и на асфальте с проплешинами гравия, где стояли уродливые, теперь уже побитые пулями современные шедевры каменного зодчества, а также при клумбах вытянулась не особенно длинная цепь мордоворотов.

Оставшиеся в живых богатыри были уложены рылами вниз, а руки заведены за спины и уже закованы в браслеты.

Генерал Ясеневский, человек опытный, находился рядом. Как и подозревал Рокотов. Он и не думал просиживать штаны ни дома, ни в кабинете, которые часто уравнивались у него в правах.