Дмитрий Ребров - Семь пятниц

Это решение было совершенно неожиданно и оттого вдвойне, втройне обидно.

«Почему именно она? Ну почему, почему?» – снова и снова спрашивала себя Лиза и, не находя ответа, плакала все горше и горше…

До Архангельска игроки добирались самостоятельно – опять же лишь для того, чтобы прежде времени не смогли познакомиться друг с другом. Все Пятницы – Наговицын считал это очень важным – впервые должны были встретиться перед Kaмерой на вводной передаче и никак не ранее. Он даже пошел на то, чтобы перенести ее съемку из привычной и удобной останкинской студии в богом забытый клуб небольшого рыбацкого поселка с громким названием Судострой на берегу Онежской губы. План был таков: сразу после съемки – последний инструктаж, экипировка, и готовый к отплытию баркас отвезет всех игроков на остров.

По клубному фойе, спешно переоборудованному в съемочный павильон, суматошно и озабоченно сновали осветители, радисты, техники, ассистенты. Время поджимало, Наговицын торопил, ругался, лез не в свои дела, мешая и без того спешившим людям своими бестолковыми советами и распоряжениями. Позвонил Леха Баукин – он вез игроков из Архангельска – и сообщил, что будет на месте минут через сорок.

– Внимание всем! – истошно завопил Олег на все фойе. – Через полчаса – съемка!! Навались, ребятушки!!!

Он был, что называется, на кураже – возбужден до предела, взвинчен, напряжен. И вовсе не потому, что всерьез опасался срыва съемки, просто такое состояние – Олег знал это по личному, правда, весьма небольшому, опыту – как нельзя лучше подходило для работы перед камерой. Вот почему, боясь потерять этот кураж, перегореть раньше времени, он накручивал себя и всех остальных все сильней и сильней.

Постепенно суета в фойе стала стихать, камеры, свет, звук – все было установлено, подключено и проверено. Закончив приготовления, люди из съемочной группы занимали свои места. Наговицын, напоследок еще раз окинув придирчивым взглядом импровизированную телестудию, отправился переодеваться и гримироваться.

– Все, Олег, гаврики доставлены! – вва лился в гримерную Леха. – Семь придурков – один к одному! А очкуют – жуть!.. Картинка, скажу тебе… Ну просто именины сердца!

– Куда ты их?.. – спросил, не оборачиваясь, чтобы не мешать гримеру, Олег.

– Наряжаться и морды мазать, – ответил, не дослушав вопрос, Баукин и с грохотом плюхнулся в ветхое кресло. – Девки их там облепили, как мухи… это самое… мед!.. Людка сказала – через пятнадцать минут можно забирать…

– Лех, а они там у тебя между собой случайно не… – нахмурился Наговицын.

– Не гони пургу, начальник! – косо усмехнулся тот, закуривая. – Что ты дергаешься, как… Я их в автобусе через ряд по одному рассаживал, там спинки высокие – они и разглядеть-то друг друга толком не могли.

– Молодец. Только вот что: давай-ка не рассиживайся здесь, иди лучше Людмилу поторопи и лично проследи, чтоб игроки ни в коем случае пока не встречались, – распорядился Олег.

– Ладно, – с неохотой поднялся Баукин.

Только он вышел, появилась Стрельникова.

– Ну что, Лен?

– Все в порядке, Олег, – кивнула запыхавшаяся Ленка. – Мент прибыл. Весь из себя серьезный и важный – проникся, понимаешь, ответственностью момента. Вот только…

– Что еще? – мгновенно напрягся Наговицын.

– Что-то он притащил с собой, какую-то коробку, – пожата плечами Стрельникова. – Что в ней – не говорит, змей. Сказал только – сюрприз для участников игры от местных органов милиции. Намерен самолично вручить на съемке, вот так…

– Тоже мне – Санта Клаус, блин… – поморщился Олег. – Ладно, пусть вручает… Если хренотень какая-нибудь – при монтаже вырежем…

Когда Олег вернулся в фойе, к съемкам было готово абсолютно все. Можно было начинать.

Наговицын кивнул режиссеру за пультом, и из мощных динамиков прогремело:

– Тишина в студии! Приступаем к съемке. Внимание… Камера… Начали!!

Это был звездный час Олега Наговицына. Та самая минута полного триумфа, к которой он стремился столько долгих и трудных лет. Ради этого вот мгновения он с фанатическим упорством карабкался вверх по служебной лестнице. Хватался за любую работу, не жалея ни времени, ни сил. Из кожи вон лез, чтобы старание его заметили, оценили. Годами мыкался по углам и частным квартирам, питался кое-как, недосыпал, ломая бессонными ночами голову над тем, как бы заполучить свою программу! Он даже не позволял себе завести семью, чтобы проблемы быта не отвлекали от главной цели всей его жизни. А время между тем на месте не стояло, и на висках у Олега уже появилась ранняя седина…