Дмитрий Ребров - Семь пятниц

– А что?.. – задумчиво произнесла Лена. – Вполне разумное предположение, поздравляю!..

Наговицын немедленно расплылся в счастливой улыбке.

– То-то же! – торжествующе рассмеялся он. – Видишь, и мы не лаптем щи хлебаем! Варит котелочек-то, варит, родимый!.. – Олег с нежностью погладил себя по стриженой голове.

«Надо же – как ребенок, ей-богу!..» – широко улыбаясь, удивилась про себя Лена.

– Нет, Олежка, в самом деле неплохая мысль! – не стала жалеть комплиментов Стрельникова. – А насчет Лизаветы – вообще здорово придумано!

– Я надеюсь, она справится, как ты думаешь? – Наговицын не без труда согнал с лица несколько глуповатую улыбку и постарался изобразить озабоченно-деловую мину. – Только вот ее легенда… Напутственные слова любимых жен – как-то это не очень, а?.. Нафталином попахивает…

– Почему? – пожала плечами Лена. – По-моему – нормально. А насчет нафталина – ретро сейчас в моде, так что легенда как раз вполне подходящая!

– А под каким соусом Лизка подсунет вдове фотографии игроков? – Наговицын подобрался к самой уязвимой части своего плана. – Как это увязать с напутственным словом?

Стрельникова задумалась по-настоящему, но не прошло и пары минут, как она выдала свой вариант:

– Ну, скажем, так. Каждая из дам, естественно, свято верит в победу своего благоверного. А выиграет только кто-то один – обидно, верно? Но ведь у каждого из муженьков будет последний противник – тот, кто шлепнет дорогого супруга, либо тот, кого последним шлепнет муж-победитель – это понятно?..

Олег сосредоточенно кивнул.

– Ну?.. – нетерпеливо подстегнул он Лену.

– Конкурс женской интуиции среди боевых подруг – угадать последнего противника своего мужа. Приз – эксклюзивный наряд от Юдашкина, – в темпе, телеграфным стилем закончила свою мысль Стрельникова. – Потянет?..

– Блеск!!! Потрясающе, Ленка!.. Ну просто гениально!.. – взорвался неподдельным восхищением Наговицын. – Слушай, а ведь такой конкурс и вправду можно устроить! Не сейчас, конечно, – в следующих программах… Класс!.. А почему раньше ничего такого не предлагала?!

– Да как-то случая не представлялось… – улыбнулась Лена. – Ты вот что, Олег, давай-ка поешь, а то…

Но Наговицын уже летел к монтажному столу, где остался его «мобильник» – звонить в Москву, своему единственному агенту – Лизе Чумичкиной.

После окончания «следственных экспериментов», затеянных Сергеем, оставаться на злополучной полянке рядом с трупом не было никаких резонов. Чернобривцев предложил поискать место для бивака западнее, на территории Субботы. Там, полагал он, было безопаснее, поскольку ни сам Суббота, ни его соседи с обеих сторон гарантированно не являлись убийцами.

Они не стали долго блуждать по лесу и выбрали первое подходящее местечко – узкую неглубокую лощину, прикрытую сверху можжевеловыми зарослями. Там, внизу, Саша с Сергеем и сели завтракать.

Чернобривцев расстелил на земле свою куртку, достал из рюкзака сухой паек и вывалил все его содержимое.

– Давай-ка, Саня, хорошенько подзаправимся. Кто знает, сколько нам еще торчать на этом острове! – приговаривал Сергей, перебирая и раскладывая снедь по куртке. – Может, наша съемочная группа до обеда спать будет! Садись, садись, Не стесняйся!..

У Саши со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было, но есть не хотелось. Впрочем, она понимала, что Сергей как всегда прав, и, присев на краешек куртки, послушно принялась жевать совершенно безвкусную галету.

А Чернобривцев, наоборот, набросился на еду с таким аппетитом, словно голодал несколько дней. Саша исподволь следила за ним, смотрела, как ритмично и мощно двигаются его челюсти, как играют на скулах выпуклые желваки.

Странное дело – даже такой, в общем-то, не самый привлекательный процесс, как принятие пищи, у Сергея выглядел очень даже симпатичным. Он ел без жадности и спешки, вдумчиво и по-мужски основательно. Наблюдать за ним Саше было и любопытно, и приятно – она буквально кожей чувствовала, как от Сергея исходит волнующее ощущение силы, надежности и спокойствия.

«Жена, наверное, за ним как за каменной стеной…» – рассеянно подумала Саша и вдруг поняла, что… ревнует!

Это было настолько неожиданно, а главное – нелепо, глупо, что она от досады закусила губу.

«Господи, да что это за дурь со мной!? – со стыдом и злостью на себя думала она. – Зачем он мне сдался-то, малахольный? Он же мне нужен только для того, чтоб убийцу вычислить!.. Исключительно для этого!.. Не позднее полудня придет катер с ментами – и все, прости-прощай, дорогой! Через неделю я забуду, как его звали, а еще через месяц – и как он выглядел… Так что давай не будем делать глупостей, Александра, хватит!..»