Теренс Стронг - Смерч над Багдадом

Отсюда и тревога, ибо, готовясь выступать перед коллегами из разведки, он предчувствовал, что не сможет произвести должного эффекта.

Это тяготило и мучило Мейса. Ведь только он один знал, какой размах обрел иракский терроризм при Саддаме Хусейне, какими возможностями он располагает и какая опасность грозит Соединенным Штатам и их союзникам с развертыванием операции «Щит в пустыне». Жизненно важно, чтобы об этом узнали другие.

Он смотрел на мерцающие желтизной сквозь речной туман фары машин, проезжавших вдали по мосту Теодора Рузвельта. Верный знак, что столица Америки просыпается, готовясь к привычной гонке и суете.

Сложность в том, что Мелвилл Мейс прежде всего был ученым. Родившись на уединенной, затерявшейся в широких прериях Небраски ферме, он рос одиноким и прилежным в учении ребенком. Надежды, которые возлагали на него родители, в конце концов оправдались, когда юный Мелвилл получил степень доктора философии в Стэнфордском университете и магистра в области международной безопасности в Флетчерской школе юриспруденции и дипломатии при университете Тафта.

Хотя ему больше была по душе жизнь в замкнутом университетском кругу, молодая жена Мейса Пейдж, принявшая бразды правления из рук его матери, продиктовала иное. И он с опаской вступил в суматошный мир суетливых, как крысы, экспертов, утоляющих неутолимую жажду столицы, алчущей информации по всем известным человечеству вопросам.

Над каждым таким вопросом работал специальный правительственный департамент, создававший бесчисленные комитеты и подкомитеты, которые в свою очередь расплодили множество независимых институтов и, конечно, орду пресловутых вашингтонских «консультантов».

Мейс не был ни экономистом, ни социологом, за которых чаще всего принимали этого хрупкого лысеющего сорокапятилетнего человека в слишком больших и тяжелых для тонкого детского лица очках. Нет, специальностью доктора Мейса был терроризм, локальные конфликты и управление в кризисных ситуациях. Дотошность и хорошо развитые аналитические способности принесли ему пост главного советника отдела Государственного департамента по борьбе с терроризмом, известного под бюрократической аббревиатурой АТА.

— Всему свой час, придет и твой, — без особых раздумий успокоила его Пейдж, когда он поведал ей ночью о своих тревогах. Теперь она спит на их королевском ложе и видит сны.

Мейс абсолютно уверен, что мировые проблемы не мучают ее во сне. Заботы ее сводятся к выбору нового платья для ближайшего приема, в крайнем случае, к проблеме баланса накапливающихся на бесчисленных кредитках долгов. Как многие вашингтонцы, она имела смутное представление о том, что происходит за пределами столичной кольцевой дороги, тем более за границей. Ей это было неинтересно.

И все же оброненная Пейдж ночью фраза каким-то образом укрепила решимость Мейса.

К восьми часам он принял душ, побрился, облачился в капитолийскую униформу, состоящую из темного костюма от «Бомонд» и белой рубашки, дополнил наряд галстуком «Космос-клуба», чтобы подчеркнуть свое положение в обществе, и пошел в спальню, поцеловать Пейдж на прощанье.

— Пожелай мне удачи.

— М-м-м… — сонно пробормотала она. — Конечно, дорогой. И не забудь захватить в лавке деликатесов рыбное ассорти и хлебцы. Они мне нужны к сегодняшнему вечернему приему.

«Какая страшная катастрофа нависла над миром», — думал Мейс, пускаясь в путь по туманным осенним улицам Фогги-Боттом и Вирджиния-авеню к зданию Госдепартамента. Забрав из сейфа в своем офисе документы, он пошел к главному входу, где его ждал шофер.

До старого административного корпуса, примыкавшего к Белому дому с востока, было рукой подать. Расстояние явно не заслуживало правительственного лимузина, но этого требовал новый статус доктора Мелвилла Мейса и охватившие всех приступы паранойи, вызвавшие усиление мер безопасности.

Торжественное прибытие к ступенькам пышного фасада в стиле французского барокко подкрепило мнение Мейса о своей персоне. Он быстро миновал контроль на входе, поднялся в лифте на третий этаж в оборудованный электронной аппаратурой зал, предназначенный для секретных совещаний междепартаментских групп.

Когда он вошел через резные дубовые двери в вестибюль, весь его кураж моментально улетучился. Хотя было только десять минут девятого, зал оказался полон, кругом мелькали знакомые лица высших чиновников, занятых серьезными разговорами и попивающих кофе.