Энди Макнаб - Русский

— Они были с ним в Иране?

— Это неясно. — Она пожала плечами. — Кафаров наверняка считал Аль-Башира ценным клиентом, так что, возможно, не взял всю охрану. Хотя это не в его правилах.

— Имеются у нас контакты с Аль-Баширом?

— Официально — нет.

— А неофициально?

— Один из чиновников в нашем тегеранском посольстве общался с ним по телефону, но в последние пятнадцать дней он не появлялся. К тому же мы вывезли оттуда почти всех дипломатов — в стране кризис, положение ухудшается.

— Значит, все дело в оружии, которое хочет заполучить ССО?

Оморова подмигнула:

— Скорее всего, да.

Дима пристально посмотрел на нее:

— Вы мне подмигнули.

Она улыбнулась холодно, как сфинкс:

— Иногда у меня дергается веко.

— Но это произошло только после того, как я задал вам вопрос.

— Ой, да перестань ты. Оставь даму в покое, — вздохнул Кролль.

— Не лезь, Кролль. Она уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.

Дима отодвинулся от стола. Оморова продолжала улыбаться. Они слишком долго варились в этом, чтобы сейчас притворяться. Дима поразмыслил над ситуацией. Он мог поднять шум, потребовать у Палева полную информацию. Тот, скорее всего, ничего не скажет. Возможно, он ничего и не знает. Пока что они с Оморовой ладят неплохо. Нельзя разрушать установившийся контакт. Он решил, что когда-нибудь она может быть ему полезной, если не давить на нее сейчас.

Дима быстро огляделся по сторонам и наклонился к ней. Окружавшие их люди отступили. Он пристально взглянул женщине в глаза:

— Итак, товарищ Оморова. — Он предпочитал советское обращение, общаясь с людьми, которых считал своими союзниками. — Вы говорите, что это все, что у вас есть, или это все, что вам разрешили показать мне?

— Скорее, последнее.

— Если бы вы были моим командиром, что бы вы мне посоветовали?

Она взглянула на него как женщина, к которой редко относились уважительно и которая наконец дождалась уважения.

Она снова моргнула — на этот раз иначе, медленно.

— Никому не доверяйте — никогда.

Оморова поднялась и указала на принесенные папки:

— Это вам нужно?

Он покачал головой:

— Я могу обратиться к вам, если мне понадобится что-нибудь еще? Я имею в виду информацию.

Оморова усмехнулась:

— Вам потребуется получить допуск.

— У вашей матери?

Она рассмеялась и вышла из комнаты.

Дима посмотрел ей вслед, отогнал несколько непрошеных мыслей и обернулся к Кроллю.

— Нам понадобятся все игрушки. Это дело плохо пахнет.

Кролль вздохнул:

— Ты так любишь все усложнять.

— Что значит — усложнять?

— Все просто. Лагерь не охраняется. Часовых нет. Только один вход. Если у них там люди, то на снимках их не видно. Возможно, в этих фургонах оружие, но они не успеют его достать, если мы нападем неожиданно. Войдем, шлепнем всех, кроме Кафарова, закинешь его на спину и вынесешь оттуда. Все, дело сделано.

— Иногда, Кролль, мне ужасно хочется оказаться на твоем месте. У тебя на словах все так просто. Может, именно поэтому у тебя такая непростая жизнь.

— Ты слишком серьезно относишься к этой ерунде, как будто там сидит сам бен Ладен.

— Да, серьезно, потому что здесь много такого, чего мы не знаем. А мы с Дональдом Рамсфелдом [7] Дональд Рамсфелд (р. 1932) — американский политический деятель, министр обороны США в 1975–1977 и 2001–2006 гг. Ему принадлежит цитата: «Есть то, о чем мы знаем, что мы это знаем. Есть то, о чем знаем, что этого не знаем. Но есть также и то, про что мы не знаем, что мы этого не знаем». не любим того, чего не знаем.

— Например?

— Например, зачем матушка-Россия тратит силы и средства на спасение этого куска дерьма? Зачем Аль-Башир пошел на открытое противостояние с нами, когда мы снабжаем его игрушками?

Кролль отвернулся и снова принялся стучать по клавишам.

Дима кивнул на ноутбук:

— Что это — план операции?

— Пишу письмо жене. Это недолго. По-моему, на этот раз у меня появился шанс.

Дима уронил голову на руки. Кролль, нахмурившись, посмотрел на него:

— Ты мне не сказал, почему согласился с ними работать. Они тебя шантажировали?

— Хуже.

— Что же может быть хуже?

Перед мысленным взором Димы в сотый раз промелькнули те фотографии.

— Они дали мне надежду.

Курдистан, Ирак, поблизости от иранской границы

Блэка нелегко было вывести из равновесия — так считали его товарищи. Он сохранял выдержку, когда окружающие кричали и бранились, был безмятежен, когда другие нервничали, действовал хладнокровно, когда отряд оказывался по уши в дерьме. Втайне он гордился тем, что его уважали и считали, по выражению Коула, «настоящим, надежным солдатом». Это особенно радовало его потому, что Коул никогда никому не говорил комплиментов.