Сергей Самаров - Честный враг – наполовину друг

Ехать мне было далеко, через весь город, так что и время было подумать, и было о чем подумать, хотя думать об этом было не слишком приятно. И не потому, что сама личность Исрапила Людоеда вызывала у меня ярую неприязнь. Я знал, что он бандит, на руках которого много пролитой крови. Я знал, что он оставил без ног моего племянника, и меня, боевого офицера спецназа, отправил на инвалидность. И тем не менее было в этой личности что-то такое, что отличало от большинства полевых командиров бандитов, так называемых эмиров.

Про Исрапила среди мирных чеченцев, если, конечно, такие есть, ходило множество легенд. И вообще мирные жители относились к Людоеду с сочувствием и, может быть, даже со странной в нашем русском понятии любовью. По крайней мере, в уважении ему никто отказать не мог. Репутация Робин Гуда, к тому же человека высокого интеллекта, а помимо всего прочего, еще и миллионера, который вместо отдыха на Лазурном берегу, проводил каждое лето в чеченских горах, дорогого стоит. Плюс звание чемпиона Европы по карате. Пусть и в далеком прошлом, тем не менее такие титулы во всех кавказских республиках уважаются сильно.

Наверное, федеральным силам, то есть командованию федеральных сил, стоило прислушаться к мнению простого народа и попытаться найти с эмиром Азнауровым общий язык. Откровенных террористических актов на его счету, кажется, не было. То, что ему приписывали, как потом выплывало, было делом рук других людей. Но его и травили больше других, его и преследовали больше других, его и предавали чаще, чем кого бы то ни было, и даже покушения на него устраивали, а Исрапил Людоед благодаря поддержке местного населения и своей везучести, благодаря своему уму умудрялся долго держаться на плаву, но не повезло Людоеду, когда его предали в очередной раз. Тогда погиб практически весь отряд, собранный из разных мест Чечни. Но сам Исрапил опять не попал в руки федеральных сил. Более того, сумел еще и комбата спецназа ГРУ на инвалидность отправить, и еще много дел натворить.

А потом пропал, но, как выяснилось, ненадолго.

Такие люди, известные и популярные, надолго не пропадают, хотя, согласно элементарной логике, должен был бы он, имея и средства и способы, залечь на дно и исчезнуть с горизонта спецслужб всего мира. Но любой эмир, почувствовавший свою власть и свою силу, не может после этого оставаться простым и незаметным человеком. Он уже заразился, он уже неизлечимо болен, он постоянно чувствует желание распоряжаться чужими жизнями. Он оставляет за собой право быть высшим судьей и убивать, если кто-то имеет иное, нежели он, мнение. Это тяжелое заболевание, и я не знаю людей, которые полностью от этого излечились. Может быть, они уже и не убивают, но потребность во власти в них живет, и они, не имея возможности удовлетворить свою потребность, страдают. Болеют...

Жена у меня заведовала кафедрой дошкольной педагогики в педагогическом институте, в последние дни писала новые лекции, и, когда я приехал домой, сидела за компьютером. Он у нас один на двоих, нам и не нужно дома два компьютера. И вообще он мне, если разобраться, не нужен, как большинству россиян, для которых это дорогая игрушка, создающая какие-то удобства типа электронной почты. Но электронной почтой можно пользоваться и с помощью смартфона. Любе же, для которой это инструмент труда и вдобавок познавания, получения новой необходимой информации, компьютер был необходим. Тем не менее он считался предметом общего семейного пользования, как, скажем, телевизор.

– Подожди, сейчас раздел закончу, покормлю тебя, – пообещала супруга.

– Мне вообще-то нужно срочно почту проверить. Меняемся? Я сам себя кормлю, ты почту проверь и распечатай письмо.

Она знала мою нелюбовь к чтению любой информации с монитора. У меня от недолгого сидения перед экраном начинало резать глаза. И потому, если предстояло что-то читать, я предпочитал распечатывать текст.

– От кого письмо-то?

– От Димы Батуханова. Ты, наверное, его не помнишь. Когда в Забайкалье служил, был у меня во взводе такой солдат. Бурят.

– Что-то смутно помню. Он, кажется, учил меня печку растапливать. Дима... Точно, лица вот не помню – что-то круглое, как луна, и помню еще, что глаз не видно, и встретила бы, конечно, не узнала. Чем он сейчас занимается?

– Подполковник милиции, служит в Грозном.

– Ясно. Оттуда информация?

– По Людоеду.

Понимая, насколько это важно для меня, жена оставила на время в покое свою лекцию, вышла в Интернет и открыла почтовый ящик. Письмо, как я и ожидал, уже пришло.