Сергей Зверев: Живой позавидует мертвому

Поднявшись метров на пять, Боцман обнаружил, что вентиляционная шахта заканчивается тупиком; голова уперлась в глухое бетонное перекрытие. Это выглядело подозрительным: ведь воздух в его подземную каморку мог проникать только с поверхности земли. К счастью, глаза старлея уже немного привыкли к темноте. Слева от него смутно прорисовывался некий прямоугольный контур. Упершись в него пяткой, Виталий на ощупь определил, что это решетчатая пластмассовая заслонка. Резкий удар ноги – и пластмасса, спружинив, провалилась куда-то вовнутрь..

Спустя минут десять Саблин – мокрый, тяжело дышавший, с расцарапанными локтями и животом, – наконец вылез на поверхность.

Он был метрах в тридцати от береговой линии. Свежий ветерок холодил мокрое тело. Безоблачная высь переливалась золотыми гроздьями созвездий. По зыбкой поверхности моря разливался, вспыхивал таинственными блестками призрачный лунный свет. Катились волны, гладкие, словно отполированные, вспыхивая мгновенным блеском. Мельком осмотревшись, Саблин тут же зафиксировал высоченный бетонный забор с силуэтом сторожевой вышки за ним. Стало быть, он находился за территорией Центра...

Теперь предстояло быстренько сориентироваться на местности, определить, где именно находится учебное судно, и поскорей до него добраться.

И тут с вышки ударил прожектор. Слепящий электрический конус заставил старлея зажмуриться, инстинктивно прикрыв лицо ладонью.

– Стоять! – внезапно послышался над самым ухом возглас. – Руки за голову, ноги на ширину плеч, лицом к забору!

Виталий медленно обернулся. В трех шагах от него возвышался двухметровый гориллоид в черной униформе, безо всяких знаков различия. Рука его сжимала саперную лопатку с отточенным, как бритва, лезвием. И резкий окрик, и агрессивная поза не вызывали сомнений в том, что он готов применить это страшное оружие в любой момент.

Саблин замешкался... «Ситуация номер шесть», о которой еще под землей объявил подземный динамик, предполагала, что курсант должен немедленно покинуть свой бокс и во что бы то ни стало прибыть на учебное судно, пришвартованное в двух кабельтовых от берега. Притом – невзирая на любые помехи, будь это даже приказ главкома ВМФ. Старлею было даже известно максимальное время исполнения приказа – сорок пять минут. Ни о каких мужчинах с саперными лопатками в инструкции не упоминалось. Стало быть, ликвидировать это препятствие Саблин должен был самостоятельно.

Полугодичный спецкурс приучил Боцмана не дожидаться милостей от судьбы. Психика его уже отличалась тренированной стабильностью. Было очевидно: действовать следует быстро и, главное, неожиданно для гориллоида.

Медленно подняв руки, Виталий мгновенно оценил расстояние до противника и встал к нему вполоборота. Тот шагнул к Боцману, неосмотрительно опустив лопатку... Резкий взмах ноги – и удар пяткой в солнечное сплетение заставил гориллоида болезненно ойкнуть. Он раскрыл рот и выпучил глаза, а курсант точным ударом локтя в темечко окончательно вырубил противника. Подняв саперную лопатку, старлей ловко метнул ее прямо в слепящий прожектор. Послышался хруст, мощный стеклянный водопад со звоном посыпался на бетонный забор.

Виталий побежал в сторону моря. Знакомый силуэт учебного судна вырисовывался в лунном свете. Добежав до пирса, Боцман с размаху бросился в обжигающе холодную воду и поплыл от берега. Преследователей вроде бы не было, но пловец на всякий случай то и дело оборачивался назад.

Гасли звезды, занимался рассвет. Жемчужная облачная пелена светилась на горизонте. Ветер вспенивал волны, и среди них ритмично выныривала мокрая голова Виталия.

Когда до учебного судна оставалось не более пятидесяти метров, он почувствовал странный резкий запах. На воде тончайшей амальгамой блестела радужная пленка. Боцман даже не успел понять, что это бензин, когда море вокруг него вспыхнуло, и невероятный жар заставил пловца инстинктивно нырнуть поглубже...

Саблин и сам не помнил, как доплыл эти последние метры до учебного судна. Воздуха в легких постоянно не хватало, и Виталий несколько раз выныривал прямо посередине пылающей поверхности. Судорожно набирая в легкие кислород, словно вытащенная на берег рыба, и вновь погружался в море...

Когда вконец вымотанный старлей поднялся по штормтрапу на борт учебного судна, разлитый бензин позади него догорал. Радужные пятна на воде коптили и дробились на рваные островки. А по палубе к нему уже шел контр-адмирал – начальник учебного центра Балтфлота.