Александр Шувалов - Переводчик

Взяв такси на вокзале, она на ломаном английском попросила отвезти ее к Пражским Аллеям. Выйдя из такси, прошла пешком до улицы Козна, где и находился нужный ей дом. Игнорируя старенький лифт, поднялась на четвертый этаж и открыла ключом дверь одной из квартир. Ключей у дамочки, судя по всему, было немерено. Как только их все не перепутала?

Пятью часами позже из того же дома вышла молодящаяся фигуристая дамочка за тридцать в тесных джинсах и обтягивающей высокую грудь футболке и, цокая каблучками, направилась к заказанному такси. Разбитной, как все, наверное, таксисты в мире, полноватый рябой парень игриво подмигнул ей и открыл багажник. Высокомерно фыркнув, дамочка вручила ему модный коричневый саквояж под «Гуччи» и уселась на заднее сиденье.

– Аэропорт, – и всю дорогу просидела молча, гордо игнорируя попытки водилы завязать разговор.

Самолет из Праги приземлился в Москве до полуночи, и она добралась до Павелецкого на электричке за каких-то сорок минут. Взяла такси и поехала домой, на Водный стадион.

Войдя к себе домой, первым делом взяла с тумбочки возле зеркала лежащий там мобильный телефон.

– Это «Мастер Дент»? Моя фамилия Фролова. Да, я записывалась на сегодня, но не смогла прийти. Будьте так добры, запишите меня на завтра на четыре часа дня. Спасибо, – и положила трубку, мистификаторша хренова. Какой, спрашивается, «Мастер Дент» в половине третьего ночи и какая, к черту, Фролова, если в билете на самолет черным по-иностранному было пропечатано SOKOLENKO?

Она вошла в гостиную и включила свет. С фотографии, висящей на стене, на нее смотрела она сама, только совсем юная и улыбающаяся. В светлом платье в обнимку со светловолосым коротко стриженным крепышом с нее ростом, не выше, на фоне собора Василия Блаженного.

– Я вернулась, Сова. Все в порядке. Как ты тут без меня? – Постояла немного, глядя на фото, и направилась в ванную, на ходу раздеваясь.

Ужинать после горячей ванны не стала. Просто достала из холодильника на кухне запотевшую бутылку «Хортицы», налила полстакана и выпила залпом, после чего быстро прошла в спальню и нырнула в кровать. Тут-то ее и накрыло.

Никогда ни при каких условиях она не то чтобы не трусила – даже не волновалась при подходе к цели, выполнении работы и отходе. Зато потом организм брал свое, и она начинала нервничать и трусить одновременно. Тогда, почти двадцать лет назад, в самолете рейсом на Москву устроила форменную истерику со слезами и соплями. Бойцы группы в недоумении уставились на железную, как им казалось, девчонку с манерами ясновельможной пани и стальными нервами, выдержавшую вместе с ними многодневный переход, несколько яростных боев и, кроме всего прочего, уложившую троих с расстояния почти в два километра за какие-то пять секунд. Только мудрый Сова все сразу понял, не лез в душу, а просто сидел рядом и гладил как маленькую по головке... «Куда ты делся, Сова, где тебя черти носят? Как же не хватает тебя сейчас и всегда!»

Кодовый замок в доме, как почти везде в Бибиреве, был выдран с мясом. Как всегда, она не стала пользоваться лифтом, хотя нужная ей квартира находилась на пятнадцатом этаже. Этому, как и многому другому, ее научил куратор. Хлипкая на вид дверь (на самом деле из броневого листа) была закрыта на пару несерьезных с виду замков.

– Добрый день, я пришла, – едва войдя в прихожую, сказала она. Куратор не показывался, но она знала, что он там. В свое время он же научил ее влет определять, пустая ли квартира или кто есть внутри. Он вообще многому научил ее за почти шесть лет совместной работы...

– Здравствуй, Паненка, – в дверях неслышно появился высокий худощавый мужчина, больше всего похожий на дорабатывающего последние годы перед пенсией бухгалтера. – Проходи, поговорим. Уверен, что сработала, как всегда, безукоризненно, но ты же знаешь инструкцию.

Она прекрасно знала инструкцию, а потому последующие два часа докладывала, отвечала на вопросы и рисовала схемы. По окончании беседы листы со схемами сожгла в пепельнице. Во время всего этого куратор пил кофе с бутербродами (ей предлагать и не думал, знал, что откажется), курил. Ей тоже хотелось кофе с бутербродами, а еще больше – курить, но приходилось терпеть. Это тоже было частью пройденной подготовки – никаких следов ее присутствия, даже здесь, на сто раз проверенной служебной квартире, не должно было быть. За все время она не прикоснулась ни к одному предмету, на котором могли бы остаться ее отпечатки. Школа...