Александр Шувалов - Коллега

— Ты еще, гнида старая, скажи, что не понимаешь причины столь наглого вторжения, — молвил я и опять полез за табачком. — И лучше сядь, а то я что-то немного нервный сегодня, — тот послушно опустился на табурет.

— А неплохо ты его приложил, — отметил Сергей. Посмотреть, действительно было на что. Губы у куратора распухли и стали прямо как у той светской львицы, и по совместительству писательницы, под правым глазом набух хороший синяк: это я ему, уже падающему, добавил с левой. — Зверь, вы, сударь.

— А что прикажешь делать, когда хулиганы зрения лишают? — скорбно спросил я и стряхнул пепел в чайное блюдце. — Ладно, друг любезный, пошутили и хватит. Давай-ка общаться.

— Что тебе надо? — зыркнул исподлобья. Если бы такие взгляды могли жечь, прямо сейчас на кухне вспыхнул пожар.

— А сам не понимаешь? — вступил в разговор Сергей.

— Для особо тупых, — ласково проговорил я. — Сейчас мы зададим тебе несколько вопросов, ты правдиво на них ответишь, после этого расстанемся.

— Скажи ему, чтобы вышел и дай мне телефон.

— Зачем?

— Я должен поставить в известность руководство.

— Ну, ешкин по дрова, — пригорюнился я. — О том, что ты хотел сдать меня мальчикам Климова?

— Это еще надо доказать.

— По-моему, — не выдержал Луценко. — Ты его все-таки слабовато ударил. Дай-ка я попробую, — и начал вставать.

— Мы пойдем другим путем, — возразил я и, обращаясь к Семенычу, продолжил: — Слушай сюда, убогий, — обворожительно улыбнулся. — Пытать тебя никто не собирается. Просто мы тебя как следует зафиксируем, потом обмотаем чем-нибудь липким как мумию и отправимся искать Климова. Когда управимся, придем и распакуем.

— А не управимся, — продолжил Сергей. — Так и не придем. А ты будешь лежать здесь и помирать.

— Долго и мучительно, — я встал и поставил чайник на плиту. — Короче, сам решай.

— Ты этого не сделаешь, — по-моему, и сам не поверил в сказанное.

— Неужели, — удивился я. — И почему?

Он открыл было рот и так и остался сидеть с ним, раскрытым. Действительно, почему?

— Мой звонок в милицию зафиксирован, — родил, наконец, куратор.

— Щас, — от души рассмеялся Сергей. — Записано и доложено. Херня все это, дедуля, уж ты мне поверь.

И тот поверил, потому что загрустил не по-детски.

— Спрашивай, — проговорил и тяжко вздохнул.

— Когда вы подружились с Климовым?

— Полгода назад.

— Просто так приехал и предложил денег?

— Ты понимаешь…

— Да или нет?

— Да.

— Ну, вот, а ты боялся, — взял с подоконника телефон. — Называй номер.

— Климов меня убьет, — прошептал он. Без микроскопа было заметно, что мой бывший в свое время напугал Семеныча до усрачки. — И вас тоже.

— Не факт, — возразил я. — Возможны варианты.

— Особенно с твоей помощью, — поддержал меня Сергей.

— Точно, — я встал и потрепал куратора по плечу. — Выше голову, старина. Победа будет за нами!

— Ох, — вздохнул и принялся диктовать.

— Спасибо, ты настоящий друг, — взял телефон и принялся набирать номер. — Серега, будь добр, зафиксируй красавца, — нажал на зеленую кнопку и принялся слушать гудки. Трубку подняли после пятого.

— Чего тебе надобно, старче? — ласково спросил мой бывший напарник и коллега.

Он открыл, даже не поинтересовавшись, кого это принесло с утра пораньше. Как всегда. Я аккуратно вытер ноги о коврик и вошел. Запер дверь на оба замка, снял куртку, нацепил поверх ботинок больничные бахилы из хозяйских запасов и пошел искать его самого. А он мог быть где угодно: в душе, на балконе или на очередной бабе. Никто не может предугадать, что придет в голову гению в следующую минуту. Ему самому, кстати, тоже. Я нашел его в рабочем кабинете, чистотой и порядком больше напоминающем операционную. Говорят, содержать рабочее место в стерильной чистоте и порядке Гошу научил сам Ефим Копиевкер, один из лучших, если не самый лучший на Москве хакер. Гоша пару лет проработал под его началом. Они даже дружили, потом перестали, потому что у гениев друзей, по определению, быть не может. Только поклонники и завистники. А хозяин квартиры, с какого-то времени стал считать себя им. Полагаю, не без оснований.

— Куда, в клуб? — он перебросил телефон из правой руки в левую и ткнул свободной конечностью в сторону кресла — А что, мысль. Вот что, заяц, перезвони-ка… — тут я выхватил трубку из крошечной вялой ладошки и выключил телефон.

Чем вызвал нешуточный гнев. Гоша нахмурил бровки и, засунув руки в карманы, сурово посмотрел сверху вниз, с высоты своих ста шестидесяти с небольшими копейками сантиметров. У гениев это выходит очень даже неплохо.