Андрей Молчанов - Улыбка зверя

Он покосился на спящую Аду. Тонкое лицо ее было бледно и спокойно, и как ему показалось, на нем лежала печать какой-то покорной беззащитности…

“И все-таки, нет, — подумал он. — Поеду к Романовскому. Он зубы съел на этих лейкозах… Надо же хоть что-то делать, в конце концов…. Старик опытный, что-нибудь да подскажет…”

Прозоров, стараясь не шуметь, отправился в ванную, умылся, затем, не включая света в прихожей, нащупал плащ, сунул ноги в ботинки и вышел на лестницу, осторожно прихлопнув за собой дверь.

“Зонт забыл, — спохватился он, но не решился еще раз щелкать замком. — Пес с ним. Только бы Романовский был на месте”, — думал он, застегивая на ходу плащ, и пускай иллюзорно, но явно ощущая, как вся тяжесть его надежд, сомнений, тоски и упований как-то сама собою перекладывается отныне на сутулые хрупкие плечи Романовского — старичка-онколога из знаменитого военного госпиталя. И от того, будет ли он на месте, зависела жизнь Прозорова, — так по крайней мере, ему казалось…

Ровно через три часа промокший до нитки Прозоров, не дожидаясь блуждающего где-то на верхних этажах лифта, бодро взбежал по лестнице, погремел ключами, выискивая нужный, несколько раз ошибся, но наконец дверь поддалась.

— Ты где пропадал? — выглядывая в прихожую, сонно спросила Ада.

— Все отлично, малыш! — улыбаясь, воскликнул Иван Васильевич, сделал шаг навстречу и, подхватив ее на руки, закружил в тесном коридоре. — Все в полном порядке! Молодец, старик! Умный старик! Ай да Романовский!

— Ты что, Прозоров? — слабо сопротивлялась Ада, пытаясь выскользнуть из его крепких объятий. — Пил с утра?

— Пьян, Ада, пьян как сапожник, — проговорил Прозоров, осторожно опуская ее на пол. — Вот что… У тебя заграничный паспорт есть?

— Да, — сказала Ада, пристально вглядываясь в лицо Прозорова.

— Отлично! И у меня есть. Визы нам сделают. В три дня…

— Какие визы?

— В Германию. В фатерланд! Клиника “Эйзель”. Немцы, Ада, все-таки великая нация! Правда, берут дорого, но зато надежно. Денег у нас хватит, а не хватит — добудем! Семьдесят процентов излечения. Так что твоя лейкемия — тьфу! Мираж…

— Это тебе Романовский сказал? Кто он?

— Гениальный врач. Практик. Он весь подводный флот лечил, он все знает!

— Что знает?

— Абсолютно все знает! Чудак, я ему доллары сую, а он матерится… Пришлось за коньяком бежать. И не устоял старик, взял. Как миленький взял. Кто ж перед настоящим французским устоит? А он, я тебе доложу, великий любитель выпить. Профессионал, знаток вин и прочих напитков. Он, Ада, все знает… — Прозоров трещал без умолку, его распирала деятельная беспокойная энергия, хотелось немедленно собрать вещи и бежать в аэропорт, лететь в клинику “Эйзель”…

— А как же Ферапонт? — напомнила Ада.

— К черту! Времени нет. Пусть живет и дышит.

— Нет, Прозоров… Нельзя оставлять долги без оплаты…

— Ах, Ада, долги, конечно, отдавать следует, но нет времени. Пока его вычислишь, отследишь, подготовишься… Месяц уйдет. Если бы можно было как-нибудь, мимоходом, попутно…

— Телефон, — сказала Ада.

— Не понял…

— Телефон, — повторила она, снимая трубку и подавая ее Прозорову. — Межгород, судя по звонку. Я чай поставлю, ты вымок весь…

— Алло, слушаю, — весело крикнул в трубку Иван Васильевич. — Кто это? Как это неважно, еще как важно…

— Иван Васильевич, — сквозь дальний шорох и треск говорила трубка. — Мы с вами позавчера разговаривали…

Сердце Прозорова гулко и тревожно стукнуло, улыбка сошла с лица. Они сумели вычислить его домашний номер! А значит, и адрес, и фамилию… И все, все, все… И, может быть, даже причастность к ситуации с “курьером”… Но — как?! И зачем они ему звонят?

— Прошу вас, не бросайте трубку, — вежливо продолжал голос. — Я надеюсь, мы с вами договоримся… Алло, вы слышите?

— Слышу, — глухо ответил Прозоров, бегло оглядывая прихожую, мысленно собирая необходимые вещи и прикидывая, сколько времени потребуется на спешную эвакуацию.

— У меня к вам, как к отменному профессионалу, есть очень конкретное предложение, — выговаривал между тем голос. — Я очень рассчитываю на вашу помощь в одном деликатном деле…

“Западня!” — стукнуло в голове у Прозорова.

— Во-первых, уважаемый Иван Васильевич, отбросьте сразу же все ваши подозрения, — успокоил голос. — Вы же сами понимаете, что у нас было достаточно времени и благоприятных обстоятельств для того, чтобы, не обнаруживая себя… В общем, вы понимаете…