Андрей Молчанов - Улыбка зверя

И вдруг, будто повинуясь некому приказу свыше, сильный и ловкий противник категорически передумал убивать его, сверлящий злобой взгляд, устремленный, казалось, в самую душу, как-то странно подобрел, и, вздохнув словно бы виновато, враг повинно уронил свою большую голову на грудь Прозорова и по-братски обнял его…

И тут в качающемся оранжево-размытом полумраке прохода Прозоров различил стоявшую над ним Аду с маленьким черным пистолетом в руке.

Он столкнул с себя отяжелевший труп, затем решительным движением вырвал шило из ладони, и встал на ноги, неотрывно глядя на свою спасительницу, бесстрастно застывшую в проходе. Обшарил карманы убитого, вытащив купейный ключ. Затем распахнул дверь вагона. С воем и визгом в тамбур хлынул холодный ветер. Морщась от боли в пробитой ладони, он подхватил неподвижное тело и, подталкивая его коленями, подтащил к двери. Хромая нога уперлась в боковую стойку и, к удивлению Прозорова, до сих пор недвижно и молча наблюдавшая за его хлопотами Ада, также молча подошла к трупу и хладнокровно пнула эту упрямую хромую ногу, лишив ее последней зацепки.

Прозоров, косясь на Аду — а ну как толкнет в спину! — выпихнул мертвое тело из вагона, захлопнул дверь.

— Если не собираешься в меня стрелять, то спрячь ствол, — произнес равнодушно, направляясь в глубь спящего вагона.

Она двинулась следом за ним.

Вошли в купе.

— Собирайся, — приказал он, кивнув в сторону багажной полки. — Я отлучусь, подожди…

Ада, не говоря ни слова, торопливо принялась убирать со столика косметичку, щетку, зеркальце… Лицо ее было бледно и сосредоточенно, движения порывисты, но точны и уверенны.

“Молодец девка, — подумал Прозоров. — Недаром говорят, что у баб крепкая психика…”

Через минуту он возвратился в купе с кейсом хромого, поднял его в вытянутой руке, сказав:

— Если там то, что я предполагаю, расклад будет такой: содержимое — поровну. Впрочем, нет. Коли имеются меркантильные возражения, принимаю их как приказ. Можешь забрать все. Я у тебя в долгу неоплатном.

— Хватит болтать, — отчужденно произнесла она. — Надо заняться твоей рукой. Держи платок и духи, йода у меня нет. Что, щипет?.. Ах ты, бедненький…

— Ты приготовься, нам скоро придется прыгать с подножки, — скрипя зубами промолвил Прозоров, прижимая к ране душистый и жгучий платок. — Через полчаса полустанок Вырь. Поезд снизит скорость. Не доезжая выскочим…

— Вскрой, — сказала Ада.

— Рванет? — усомнился Прозоров.

— Вскрой, — повторила она. — Не рванет…

— Но зачем сейчас? Успеется…

— А мне просто любопытно, — сказала она. — Меня, представь, распирает чисто женское любопытство…

— Хорошо, — усмехнулся Иван. — Ты мне нравишься все больше и больше. Перефразируя классика, “умна, прекрасна и беспола…” Но, полагаю, что отныне нам нужно опасаться не государственных следственных органов, а системы куда более беспощадной…

— Мы как-то неприметно перешли на “ты”, — безразличным тоном резюмировала она.

— Общее дело сближает, а общее преступление вообще роднит, — нашелся Иван, рассматривая замок кейса. — Итак, — произнес задумчиво. — Три валика, на каждом по десять цифр… Около тысячи комбинаций. Портфель боевой, шестеренки замка зажеванные, а слух у меня острый, хотя можно всем этим хитростям противопоставить отвертку швейцарского ножа, с которым я не расстаюсь… Но время, как ты сказала, есть, а потому побалуемся…

Замок открылся через пять минут. Отщелкнулись язычки позолоченных щекод, и в купе повила напряженная пауза.

— Ну, вперед! — просто сказала Ада.

Прозоров поднял крышку кейса. Обнажились аккуратно уложенные, запаянные в пластик серо-зеленые пачки. В боковой части кейса находилась черная пластмассовая коробка, рядом с ней — пара перетянутых аптечной резинкой компьютерных дискет.

— Нескромный вопрос: куда и на что ты потратишь эту чертову уйму деньжищ? — спросил Прозоров.

— Во-первых, вопрос, — кокетливо отозвалась Ада. — Если я не ослышалась, данная сумма полностью находится в моем безраздельном распоряжении, так? Как гонорар за спасение того, что от вас осталось. Или вы погорячились с подобным благородным выводом?

— Абсолютно — нет, — Прозоров придвинул к ее коленям кейс, захлопнув его крышку.

— Тогда — во-вторых, — продолжила она. — Оставьте деньги себе, поскольку они целевым, как говорится, назначением, пойдут на оплату услуг киллера. — Замолчала, испытующе глядя на собеседника.