Андрей Молчанов - Улыбка зверя

Кроме того чутье подсказало ему, что с этой женщиной ему вряд ли удастся сойтись близко, и все его усилия в данном направлении заранее обречены на неудачу, а потому лучше всего и не пытаться это сделать, куда как лучше сыграть роль добродушного старшего и опытного товарища, этакого благожелательного дядю, вполне индифферентного к женским чарам и обаянию…

Ох, не верьте никогда в россказни про благожелательных дядей! Всегда и без исключения пробегает искра между женщиной и мужчиной, едва только они встречаются в первый раз. И неважно, сколько им лет, и какая возрастная пропасть пролегла между ними… Есть, конечно, исключения, но когда нестарый еще мужчина, будь он трижды монах, воин, звездочет, учитель, бандит, кто угодно, встречается с молодой и привлекательной особой женского пола — искра эта пробегает неизбежно. При этом сердце его может выглядеть совершенно погасшим кострищем, хладным и седым, но до самой смерти горит под спудом седого пепла тот самый “угрюмый, тусклый огнь желанья”, о котором так много знал умный поэт Тютчев.

— Я тоже выхожу в Москве, — серьезным тоном сказал Прозоров.

— Это неудивительно, — усмехнувшись, откликнулась Ада. — Все выходят в Москве. Все-таки конечная станция…

— Да, это, конечно, неудивительно, — все также серьезно продолжал Прозоров. — Странность положения в том, что мне очень не хочется, чтобы вы растворились в толпе. А если уж и раствориться, то вместе…

— Вот как…

— Это было бы совсем неплохо… — сказал он, надеясь на то, что она решительно отвергнет такое его предложение.

— А почему бы нет…

Он снова ошибся в женщине. И дело не в том, хорошая эта женщина или же нет, благодетельная или распутная, щедрая или жадная, верная или ветреная, скромная или наглая… Дело в том, что Прозорову в его положении ни в коем случае не следовало знакомиться и связываться с женщиной. Слишком велик был риск. Потом, когда он совершит задуманное… Но только не сейчас! Слишком опасно. Много людей погибло из-за женщины…

— Почему бы и нет… — повторила она задумчиво, вероятно, вставляя его в какие-то свои, невысказанные планы.

Поезд остановился, и Иван вышел на перрон какой-то промежуточной станции. Стоянка длилась около двадцати минут, и он решил прогуляться в придорожном скверике.

Мирно светило закатное солнце, Прозоров прохаживался по аллейке, довольно далеко отойдя от поезда. И вдруг он почуял какую-то перемену в окружающем его мире, и внутренне подобрался, в первый миг еще не понимая от чего данная перемена случилась…

Впереди него, припадая на правую ногу, шел человек с несоразмерно большой головой, показавшийся Ивану странно знакомым… Кажется, именно этого человека он видел, входящим в офис “Скокса”.

Прозоров, еще раз внимательно приглядевшись к его облику, уже ни секунды больше не сомневался — он!

Рядом с хромым, с двух сторон и на полшага сзади, точно конвоируя его, шли еще двое — высокий плотный кавказец в кепке и молодой парень с черными вьющимися волосами. Этих Прозоров не знал и не видел ни разу, но по тому, как они разговаривали, по их жестам и выражениям лиц, моментально установил: лидер — кавказец, хромой с кейсом — охраняемый объект, а чернявый — “шестерка”. “Шестерка” проявляла видимое беспокойство, то и дело настороженно озираясь по сторонам.

Прозоров замедлил шаг, выбирая наилучшую позицию для наблюдения за странной троицей. Интуиция подсказывала ему, что стоит присмотреться к ним повнимательнее, тем более, что сопровождающие ни с того ни с сего стали отставать от хромого, а, перейдя площадь перед станцией, и вовсе ушли в сторону, двигаясь теперь параллельно, как совершенно чужие люди.

“Похоже, охрана, — размышлял Прозоров. — В кейсе у хромого нечто существенное. Кто он? Курьер? А что везет? Документы? Деньги? Наркотики? Скорее всего, деньги, — несущее плечо чуть приподнято, стало быть — груз тяжел… Оружие — маловероятно… Почему охранники отдалились? На дистанцию, впрочем, выверенную и легко преодолимую… Проверяются, страхуются? Скорее всего.”

Соблюдая максимальную осторожность, Прозоров проследил маршрут троицы до самого поезда, почему-то совершенно уверенный, что ехать им всем придется в одном вагоне. И убедился в этом окончательно, когда разделившаяся по своему тактическому замыслу компания вышла на перрон. Хромой приостановился, поглядел на часы и решительно двинулся к вагону, в котором ехал Иван. Вслед за ним не торопясь двинулись и двое сопровождающих.