Андрей Молчанов - Цепная реакция

— Хватит тут рыться, все равно ничего не найдете! — заявила она с внезапной злобой и решимостью. — Деньги в надежном месте.

— И где же надежное место? — высокомерно вздернул подбородок плечистый переросток.

— Деньги — в УЭП!

— Опять в мусорской? — недоверчиво прищурился старший бандит. — Это… как?

— А так, — грубо ответила она. — В доле — начальник отдела… Он нам рубли на экспертизу прислал, с ним и договор был… А вот что дебила Леху я в дело впутала — теперь каюсь…

— Значит, не будет бабок, — многозначительным тоном подытожил начинающий гангстер.

— Почему? Раз такой расклад — треть отдадим, — сказала Людмила.

— Да врешь ты, сука гнутая! — зарычал, брызгая слюной, дегенерат. — Да мы тебя ща распнем, как каракатицу, и…

— И что? — Спокойно посмотрела она в его бешено округлившиеся мутные зрачки. — В кармане от этого прибавится? — Добавила примирительно: — Вы же ребята с головами, а потому думайте… Хотя — чего тут думать? Коли влипла я, то уж и влипла. Коли обещаю вам денег — то куда денусь? Мне бежать некуда. Всего сразу лишусь. Работы, квартиры, мужа. И еще: идет следствие. И вдруг исчезает эксперт. Что следствие делает? Объявляет эксперта в федеральный розыск, поскольку автоматически выдвигается версия: у эксперта не выдержали нервишки. Ну и так далее… Чего вам дальше воду лить, не дураки, сами все понимаете…

Старший бандит кивком указал юнцу на дверь, проронил:

— Посмотри, чего там на кухне нарыли…

— Крупу с кастрюлями, — не удержалась от равнодушной реплики Собцова.

— Тэк-с… — Жутковатый собеседник сокрушенно покачал своей бедовой головенкой. Произнес: — Поешь ты складно, но с бабками так будет: притаранишь все…

— Всех уже нет, — возразила Людмила.

— Это почему?

— Деньги имеют обыкновение тратиться.

— Ну, объяснишь как дело было менту своему из УЭП, он, наверное, парень тоже сообразительный, добавит…

Такого рода предложение, связанное с личностью мифического подельника, Людмила одобрила:

— Хорошо, потолкую…

— Завтра в семь часов вечера выходи на лестничную клетку, — недовольно пробурчал бандюга, направляясь к двери. — Там и встретимся. Но учти — холостой прогон выйдет, ставим на счетчик. Все! — И с силой всадил дверь в покачнувшуюся с треском коробку.

Донеслось:

— Сваливаем!

С трудом что-либо соображая, Собцова привела себя в порядок, запудрив выступившие на щеке красные полосы от хлесткого удара пальцев; после лихорадочно запихнула на место вывороченные из серванта, комода и кухонного гарнитура ящики и — поплелась, как в тумане, на работу.

Отдаленно, словно вопреки растерянности и страху, она испытывала удовлетворение от своей находчивости и воли.

Да, она не врала этой мрази, когда говорила, что, попытайся сбежать, проиграет всю свою прошлую жизнь… Но только что было в той жизни? Унылая работа, унылый и нелюбимый муж, мечта о жалкой дачке с грядками и о сытенькой пенсии…

Она ведь даже ни разу не была на море! Не говоря уже о разных там ослепительных заграничных курортах, куда ездят богатые и удачливые. А кто эти удачливые? Да те, кто украл и не попался! И нечего ей втюхивать про разные там самообеспечивающие себя таланты из мира творчества и бизнеса! Талантов — единицы, а на респектабельных пляжах — дивизии разнообразного жулья. В цепях и наколках, в интеллигентских очечках, в купальниках, затмевающих стоимостью автомобиль, который так и останется в мечтах ее непутевого мужа, кому тоже с пеленок вдалбливали истину о непогрешимости идеи ударного труда за рабскую зарплатку и за грошовую путевочку в убогий санаторий… А кто вдалбливал? Те, кто раскатывал на партийных “членовозах”, а ныне поменял их на бронированные “Мерседесы”? Кто рамочки прежних привилегий раздвинул и укрепил мешками, набитыми валютой?

Тогда спрашивается: кому же она, сирая, всю жизнь прислуживала? Закону на его третьестепенных оборонительных рубежах? Может быть. Но только для тех, из “членовозов-мерседесов”, закона никогда не существовало. И не будет существовать, сколько бы ни корпели над его модификациями думские вертихвосты, также лишь о своем благе и о счетах на далеких островах-пляжах озабоченные… И, кстати, также неприкасаемые. И обслуживаемые как ей, Собцовой, так и теми же бандюгами. И какое дело этим земным небожителям, что решили бандюги отвернуть голову зарвавшемуся во внезапной криминальной отваге милицейскому эксперту, решившему хотя бы на цыпочках приподняться над мертвой зыбью своего бытия? Что им до этой суеты хохорящихся плебеев?