Александр Звягинцев - Сармат. Смерть поправший

— Добре, — хмуро кивнул тот и бросился расставлять людей по рабочим местам.

Повинуясь его командам, забегали вдоль вагонов дюжие мужики-такелажники в строительных касках, завизжали в небе поворотные башни портальных кранов, а над вагонами нависли долговязые стрелы с полутонными раскачивающимися крюками на металлических стропах.

Чумазые солдаты-танкисты под забористую матерщину офицеров разносили кувалдами деревянный камуфляж на полувагонах и сдирали с танковых башен и пушек каляный, набухший влагой брезент. Вслед за ними такелажники заводили под танки стропы и цепляли их крюками. По несуетливой сноровистости такелажников можно было понять, что с подобным грузом они сталкиваются не впервой.

— Майна! — коротко крикнул крановщику по рации бригадир, и первая многотонная, раскрашенная в рыжие цвета пустыни стальная махина приподнялась над полувагоном и, раскачиваясь в стропах, поплыла к трюмному зеву корабля. Едва она скрылась в нем, как следом зависла над трюмом следующая махина.

Когда танки один за другим опустились на броневые плиты трюмной палубы, к ним сразу бросились танкисты и, включив двигатели, своим ходом развели их по трюмному пространству размером с футбольное поле. За двумя первыми танки стали опускаться в трюм с интервалом в три-четыре минуты.

Несмотря на то, что вовсю крутились лопасти вентиляторов вытяжки, скоро танкисты в трюме от солярочных выхлопов не могли рассмотреть друг друга даже на расстоянии пяти шагов. Сизый дым разъедал людям горло и глаза. По приказу старшего офицера танкисты вынуждены были надеть противогазы и каски с фонарями, став похожими в них на монстров из голливудских фильмов ужасов.

Савелов наблюдал за началом погрузки с промежуточной площадки портального крана. Здесь его и нашел седой, с тоскливыми глазами таможенник.

— Давай проштампую твои бумаги, товарищ председатель кооператива, — сказал он, глядя мимо него. — Начальство мое таможенное с твоим начальством, итит их мать, все согласовало и мне строго-настрого приказало в твой груз длинного носа моего не совать. А кто я против твоего и моего начальства?.. Тьфу, червяк!.. Хотя нюхом чую — дело тут, парень, не экспортной сельхозтехникой пахнет, а вышкой или годками пятнадцатью колымской отсидки...

— В России от сумы да от тюрьмы, как говорится, не зарекаются... — усмехнулся в ответ Савелов, наблюдая с волнением, как влипает в листки накладных круглая массивная печать.

— То-то и оно! — вздохнул таможенник. — Вас, ушлых кооператоров, теперь развелось, как у нас в Судаке на виноградниках нонешним летом филлоксеры. И поди ж ты, все вы, поганцы, с мохнатой кремлевской лапой. Мне, старику, против вас переть дурнее, чем ссать против ветра. Эхма, куда катимся?!

— Куда-нибудь прикатимся...

— Прикатимся, прикатимся... А все ж, как в кино говорится, за державу больно обидно, — опять вздохнул он, не выпуская из прокуренных пальцев последней кипы проштампованных накладных.

Оглянувшись по сторонам, Савелов вложил в эти пальцы по-банковски запечатанную пачку сторублевых купюр. Тот, хмыкнув, скривился будто от зубной боли, однако опустил пачку в оттопыренный карман форменного плаща.

— Ухмыляешься, кооператор?.. — уронил он. — Лепит, мол, служивый за державу, а сам, итит его мать, карман оттопыренным держит. Попробовал бы я послать тебя с твоими погаными деньгами, меня бы через день с таможни поперли. Нынче жизнь везде, как в волчьей стае: все воют и ты вой, коли не хочешь, чтобы тебя за твою правильность загрызли. Ночь стариковская, парень, длинная: подумаю нынче до утра, к лицу ли мне в моих годах со всеми вместе выть, может, лучше на покой рапорт написать от греха тяжкого такого.

Не глядя Савелову в глаза, таможенник сунул ему накладные и заторопился в промозглую мглу, выражая своей сутулой фигурой и шаркающей стариковской походкой полное презрение к сошедшей с прямого пути жизни, к ухмыляющемуся московскому кооператору Савелову и ко всему тому, что сейчас творится у эшелона с танками и в трюмах уходящих за кордон сухогрузов.

«Видно, душу у старика мой груз наизнанку вывернул, — глядя ему вслед, подумал Савелов. — Аз воздам по грехам вашим!.. Только почему за грехи воздается в нашей взбесившейся жизни все не тем и не по тому адресу?..»

Его размышления прервал зуммер рации.

— Тащ «Щербинка», у нас на первой лайбе в трюме ЧП!.. Срочно требуется ваше присутствие, — сообщил чей-то незнакомый взволнованный голос.